Дестер улыбнулся, допил виски и налил в стакан еще.

– Это меня не удивляет, приятель. Но вы будете исполнять только мои распоряжения.

– Слушаюсь, сэр.

– Не обращайте внимания на то, что она говорит. Вы мне нужны. Я хочу, чтобы вы водили «роллс-ройс». – Патрон откинулся на подушки, разглядывая меня. – Вы женаты?

– Нет, сэр.

– И очень умно поступили. И не женитесь. Если бы не этот брак, я не был бы пьяницей. – Он сделал отчаянный жест рукой. – Моя жена красива, не правда ли? Кажется, что еще мужчина может пожелать. Трудно только поверить, что такая красавица холодна, как айсберг. Но это так. Единственное, что ее интересует, – это деньги. И для вас они – главное?

Я облизал пересохшие губы и промямлил:

– А разве без них возможно?

– Но ведь все дело в степени поклонения им. Мне деньги нужны, но я не живу ради них. А Элен как раз живет ради них. Она ждет моей смерти. Надеется получить после меня много денег. – Он горько рассмеялся. – Но ее ожидает разочарование. Ей достанется только мешок долгов. Вот будет смеху!

Я стоял и слушал. Это могло означать только одно: что срок выплаты очередного взноса подошел, и что Дестер не собирается возобновлять страховку. Внезапно до него дошло, что он говорит. Его лицо стало строгим, и он крикнул мне:

– Нечего тут стоять и глазеть на меня. Уходите! Я хочу остаться один. Не смейте появляться больше без стука!

Ну что ж, этот визит дал мне пищу для раздумья.

На следующее утро Дестер вышел из дома ровно в 10.30. Он казался сравнительно трезвым, но его лицо осунулось, и под глазами были темные круги.

– Сегодня я не поеду в студию, – известил он меня, садясь в машину. – Отвезите меня в аэропорт. Я полечу рейсом 11.30 в Сан-Франциско.

– Слушаюсь, сэр.

Зачем он летит в Сан-Франциско? Я раздумывал над этим в дороге и вспомнил, что там находится главная контора страховой компании «Нэшнл Фиделити». Я дорого дал бы сейчас за то, чтобы иметь возможность спросить у патрона, зачем он туда отправляется. Я остановил машину у входа в аэропорт и распахнул дверцу.

– К четырем часам приезжайте за мной на студию, – сказал он. – Кстати, как у вас с деньгами?

Я удивился, но ответил довольно быстро:

– У меня сейчас небольшие затруднения… Если бы вы могли… – Я замолчал, и конец фразы повис в воздухе.

Дестер улыбнулся.

– Сколько я вам обещал платить?

– Пятьдесят долларов в неделю, сэр.

Он достал из кармана чековую книжку. Его улыбка стала горькой.

– Вам лучше всего получить деньги сегодня же: скоро на моем текущем счету их совсем не будет. – Хозяин выписал чек и передал его мне. – Вот вам годовое жалованье. Не бросайте только меня сейчас, подождите конца. Уже недолго.

Я смотрел на чек оторопело и не верил своим глазам: на нем была цифра две тысячи шестьсот долларов.

– Не откладывайте этого, – напомнил Дестер. – Получите деньги поскорее. Через неделю там может не остаться ни цента.

– Хорошо, сэр, – сказал я. – Но, надеюсь, это не означает… – я не закончил фразы, чтобы не выговорить неприятного слова.

– Это означает именно то, что вы подумали, – подхватил он спокойно. – Мой контракт истекает в субботу, и он не будет возобновлен. Вы, наверное, читали отделы новостей и сплетен в газетах? Мой уход со студии уже ни для кого не тайна. Меня увольняют, потому что я пьяница, а пьяницы в наше время никому не нужны. С субботы я остаюсь дома. Я должен кучу денег, и меня заставят расплатиться. Дом и машины, и имущество – все пойдет с молотка. Я по уши в долгах. Пока я был продюсером фирмы, мои кредиторы ждали, надеясь на чудо. Но теперь, когда я уволен, они набросятся на меня, как стая волков. – Дестер вылез из машины и остановился, обратив взгляд в синее небо. – А разве я переживаю? Нет, меня это забавляет! Я путешествую, разъезжаю на «роллс-ройсе». Я женат на самой красивой женщине Голливуда. Что еще может желать человек? Скоро настанет время расплатиться за все это, ну что ж, я расплачусь тем, что после меня ничего не останется. – Он похлопал по моему плечу, глядя куда-то вдаль, продолжая с горькой усмешкой на губах: – И моей жене придется смириться с этим. Только так я смогу расквитаться с ней за то, что она сделала со мной. Даже и сейчас я готов был бы лизать ей руки за одно доброе слово, обращенное ко мне. – Дестер повернул голову в мою сторону – и я увидел его грустные глаза. – Избитый монолог. Совсем как в третьесортном фильме. Поверьте, мне никогда не удавалось выбить из Элен ни одной искры доброты и нежности. Любить ее было все равно, что любить мраморное изваяние.

Дестер резко повернулся и вошел в здание аэропорта.

Я сел в машину, закурил сигарету и поехал в направлении автострады, стараясь выбросить из памяти трагическое лицо Дестера.

Прибыв в город, я решил последовать совету патрона и получить деньги сейчас же. Когда я протянул чек кассиру, он пошел сверяться с бухгалтерской книгой, но потом все же выдал мне указанную сумму. Завладев ею, я завернул в соседний банк и открыл свой счет. Приятно было заиметь чековую книжку.

Вернувшись домой, я снял форму и, за неимением лучшего занятия, вывел косилку, чтоб подстричь газон. После часа работы я решил сделать перерыв и подзакусить, но тут увидел, что из дома вышла Элен. Она остановилась в ожидании у края газона. Я подъехал к ней на косилке и выключил мотор.

– Я вам нужен, мадам?

– Я хочу, чтобы вы отвезли меня вечером в Палм-Гроув-клуб и заехали за мной туда в час. Мистер Дестер сегодня, скорее всего, никуда не поедет.

Я посмотрел ей в глаза и поразился. В них не было прежней враждебности, они были почти дружелюбны.

– Форму можете не надевать, – продолжала Элен. – Так как вам придется долго ждать, хватит времени, чтобы сходить в кино или еще куда-нибудь.

Я удивленно взирал на миссис Дестер.

– И, Нэш, раз вы остались здесь, нам не мешает перейти на более дружественный тон.

Долгий многозначительный взгляд, который она бросила на меня, мог означать только одно: обещание. Я знал достаточно много женщин, чтобы понять и этот взгляд, и призыв, который в нем содержался.

– Слушаюсь, мадам, – только и смог вымолвить я.

Элен вдруг улыбнулась, и улыбка сделала ее молодой и еще более обворожительной. Мое сердце трепыхалось в груди, как пойманная в силки птица, когда я возвращался в гараж.

Я умею ладить с женщинами, как мало кто из мужчин. Это особый талант, и он дается не каждому. Я обладаю им с пятнадцати лет. Теперь мне тридцать три, и за эти восемнадцать лет я ни в чем так не преуспел, как в отношениях с женщинами. Так что внезапная перемена Элен не удивила меня, просто она произошла немного раньше, чем я ожидал. Мой немалый опыт в сердечных делах, мое знание женской психологии не подвели меня. Я ведь с самого начала не сомневался, что Элен все равно когда-нибудь заметит меня и сменит гнев на милость. Замечен я был достаточно быстро. И готов был ответить отзывом на призыв.