— Здесь ваша сумка. Я провожу.

Пока она справлялась с ремнем безопасности, обошел автомобиль и открыл дверцу с ее стороны.

— Спасибо, — она опустила глаза и выскочила слишком поспешно. Повесила сумку на плечо, вцепилась в нее. — Дальше я как-нибудь сама. Второй раз меня уже точно никто не похитит.

На этот раз он позволил себе усмехнуться. Ульяна пыталась поскорее избавиться от него, словно боялась, что именно он хотел ее украсть. И ведь была не так далека от истины: влечение к ней заставляло его делать глупости. Одну за другой.

— Ульяна, — позвал Сэм.

Хотелось, чтобы она не прятала взгляд. Просто побыть с ней еще немного, задержать мгновение. Ненадолго потеряться в глубине ее глаз. Потом ему придется вернуться в офис, а к ней вскоре вернется жених.

Увы, она рассматривала свои туфли с таким упорством, как если бы там были начертаны все тайны мира, потом раскрыла сумку, начала в ней копаться, вытащила ключи. И тогда он сделал то, чего не собирался делать вообще: вручил ей свою визитку.

— На всякий случай.

Она сжала карточку в руке, все-таки подняла на него глаза.

— До свидания, Сэм, — мягко, негромко. В голосе никакого кокетства, но его будто обожгло.

Ульяна приложила ключ к домофону и быстро скрылась за дверью, а он еще несколько минут смотрел ей вслед, потом усмехнулся самому себе и пошел к машине. Рассчитывать на то, что она позвонит, глупо. Станислава отпустят в ближайшее время, к тому же у них наверняка подготовка к свадьбе полным ходом.

О том, что можно позвонить ей самому, Сэм старался не думать.

***

— Вы хотите его отпустить? — изумление Красновой было неподдельным. Виктория смотрела на Сэма, как на сумасшедшего, идеи которого угрожают обществу.

— Таким было условие. Он действительно нам помог.

Краснова раскрыла рот и тут же закрыла, будто в мире не осталось таких слов, чтобы выразить ее возмущение. Слова Зиновьева подтвердились, как про Быстрицких, так и про террористов. В гостинице Кузьминки был забронирован номер на имя Дины Бодровой, которая должна была приехать в понедельник — якобы в командировку. В хостеле в четверг ждали японского туриста, Исикава Дайки.

— Естественно, вы заморозите счет, куда поступали деньги из казино. Пусть регулярно отмечается в филиале, пройдет курс нашей истории.

— Но он преступник! — наконец-то выдала Краснова. — Он связался с Быстрицкими, и он управляет временем! Как только он выйдет за порог офиса, мы не сможем за ним уследить. Его способность непредсказуема. Мы ничего о ней не знаем!

Сэм сдержанно улыбнулся. Он только что вернулся с Мальты, где провел десять часов, пытаясь разыскать сведения о загадочном даре Зиновьева. Через портал, потому что время поджимало, и тратить его на перелеты было бы непозволительной роскошью. Все, что пока удалось найти — упоминания о пробужденных, которых в древности называли архитекторами времени. Они считались аномалией, поэтому информации нашлось не так много. Он скопировал данные, но пока не успел как следует изучить.

— Виктория, кое-что у меня уже есть. Остальное дело времени. Если следовать такой логике, мы с вами должны сидеть в соседних камерах. Зиновьев только начинает осваивать дар, стоит позволить ему показать себя, а не сажать на цепь. Я не прошу оставлять его без присмотра, но мы должны дать ему шанс.

— Мое слово против вашего. Понимаю. Вопрос снят.

— Поверьте, я знаю, что делаю, — ему было не до препирательств. Портал до Мальты, потом обратно в Россию, плюс почти двое суток без сна. Поразительно, что он все еще держится на ногах.

— Мне бы вашу уверенность. Мы еще наплачемся с ним, Шеппард.

— Люди лучше, чем вы думаете.

— Нет, Сэм, не лучше, — Краснова покачала головой. — Он начал с казино, но не случись ему наткнуться на Быстрицких, дальше пошел бы по головам.

— Бросьте. Каждый имеет право на ошибку. Другое дело, когда из нее не извлекают уроки. Поверьте, это сложно сделать, когда все вокруг смотрят на тебя как на злодея.

— Но как мы узнаем, что он снова воспользовался даром?

— Никак. Мы просто покажем, что доверяем ему.

Виктория хмыкнула. Выражение ее лица — сведенные брови, жесткая линия рта, явно говорило о том, что радости по поводу его решения она не испытывает. Умей Краснова читать мысли, узнала бы много всего интересного. Например, о том, что Сэм и сам не против запереть Станислава до конца его дней. И что причина тому — отнюдь не его дар.

Сдержанности, умения отметать лишнее и расставлять приоритеты Сэму было не занимать, но сумасшедшее, необъяснимое влечение к Ульяне не отпускало. При одном только воспоминании сердце билось сильнее, а фантазия рисовала откровенные картины: как она дрожит от страсти под его ласками, как обхватывает ногами его талию. Синие глаза широко распахнуты, а с губ срываются стоны наслаждения.

— Вы остаетесь, как я понимаю?

Голос Красновой отрезвил.

— Все верно.

— Вам уже приготовили квартиру. За Бодровой с завтрашнего будет установлено наблюдение, но до прибытия Дайки мы больше ничего не сможем сделать. Сейчас главное их не спугнуть.

— Держите меня в курсе.

На квартиру он отправился на такси, сил хватило только на то, чтобы снять ботинки и галстук. Сэм даже не стал опускать жалюзи и, не раздеваясь, рухнул на кровать. Стоило подумать об Ульяне, как стало легче. Пожалуй, вся эта канитель с архитектором времени стоила знакомства с ней.

Снова пришлось себя одернуть: нет ничего хуже, чем смешивать дела с личной жизнью, а Ульяна — его работа. Исключительно потому, что непосредственно связана с Зиновьевым. Подобраться к архитектору времени будет нелегко, Станислав далеко не прост. Одна из немногих его слабостей, пожалуй, самая очевидная — невеста. Через нее будет проще всего узнать, чем он дышит. И ничего кроме.

На этой мысли Сэм провалился в сон.

Спальня в их квартире была роскошная даже по самым взыскательным меркам: два больших окна, мебель и люстра, которые стоили целое состояние. Ульяна свернулась калачиком под одеялом, не хотелось ни шевелиться, ни говорить. Она проспала почти сутки, но тупая ноющая боль в груди не унималась. Перед допросом ее осмотрел врач: повезло отделаться ушибами и «легким испугом», но на ребрах красовался огромный кровоподтек. Ульяна долго разглядывала его после того, как приняла душ, а потом позвонила Алисе и попросила приехать. Осознание того, что она могла умереть, захлестнуло с головой, оставаться одной в огромной пустой квартире было слишком страшно.

В полиции ей не сказали ровным счетом ничего, и от этого становилось еще больше не по себе. Ульяна ворочалась с боку на бок, ее то колотило в ознобе, то бросало в жар, в голову лезли сюжеты один страшнее другого: что могло случиться, если бы группа захвата не успела вовремя. Витающий над макушкой огонек и пламенный смерч тоже не шли из головы. Ее накачали психотропными веществами, но ощущения от этого не становились менее яркими. Казалось, по коже до сих пор скользит обжигающее дыхание огня. Заснуть получилось только когда приехала подруга и напоила успокаивающим настоем. Что бы она делала без Алисы…