в своей жизни, если бы мне сказали, что у меня есть шанс прожить ее заново. Потому что все-таки все это нелегкое дерьмо помогло мне начать писать. И родители часто извинялись передо мной, что все так хреново произошло. Но они не знают, что я осознал то, что так все и должно было быть, и я принял свою судьбу. Правда не в том возрасте, о котором повествует эта книга.

Я выдохнул последний дым из легких, пару раз кашлянул. На перекрестке стояла сестра с парнем. Наш дом находился на углу двух улиц. Очень плохое расположение для старого деревянного дома: ветер дул из всех щелей, но хорошо обозревались сразу две улицы. Сестра стояла на перекрестке и болтала о чем-то со своим возлюбленным. Я эту парочку не очень жаловал. Ее паренек по пьяни частенько прикладывал мою сестренку по голове. Да, она не была подарком, кого хочешь взбесит. Но у меня был пунктик – бить можно всех, кроме женщин, пускай они и не правы. Хотя пару раз за жизнь я все же не сдержался от порыва ударить представительниц женского пола. Я к сестре испытывал переменные чувства. Она была для меня то нормальной, то ужасной. А с ее паренем мы позже подружились, он был лет на десять меня старше. И как-то даже набил мне морду, когда я спасал сестру от него, но это было уже не в пределах времени действия книги.

Я зашел домой, пожелал матери спокойной ночи и лег спать. Завтра я должен был встретиться со своим уличным другом Витей. Мы договорились попить пивка. Об этом человеке и о его похождениях можно целую книгу написать. Вырос он там же, где и я. Его отец был прораб и семья его не испытывала кризиса денежной тяжбы. У него была мать и сестра. Но это не давало его семье статус полноценной. Мне вообще казалось, что после девяностых в провинциальных семьях куда-то потерялось то понятие семьи, что было раньше. Его папаша лупил его каждый день. Суровое воспитание не сделало его темперамент ангельским, и не принесло в его жизнь ничего хорошего. Он обожал жестокость, и вруна больше, чем он, я за всю жизнь не видел. Он отлично дрался, не занимаясь никаким спортом в жизни. Свободное от учебы время он проводил помогая отцу на стройке. И часто сидел дома из-за оценок в школе. Батя был сущим извергом, и все его наказания делали из Вити изверга куда более серьезного, чем его отец. Он был на пару лет старше меня, ровесником Лены. Спустя года я могу сказать, что он был мне другом, потом врагом, потом опять другом и врагом в одном лице. Но сейчас я понимаю, что мне жалко его. Он с отцом в семье считал себя сиротой.

Наши отношения на тот год были потрясающими: мы вместе избивали людей, отбирали телефоны – так у меня появился мобильник. Но так же мы много пили и ходили по городским клубам, в которых нас многие знали, как ребят, которые всегда готовы схлестнуться. Однажды перед этим мы вышли из родного района вверх в город. Городок наш стоял на холме и в древности тут обитали горные козлы, а в настоящее время просто козлы. От этого и название города. Так вот мы неслабо так напились и решили пошалить – испробовать новую купленную мной бейсбольную биту. Ну как мной – больше одним парнишкой, мажором, ворующим деньги у родителей. Он даже парням Лехе и Артуру по скутеру купил чуть позже. Ну вот шли мы по ночному городу, у Вити в руках была бита. Помню дул южный ветер, в нашем городе осень становится намного теплее, когда в наши края заходит этот нежный вихрь. Я как всегда обратил внимания на яркие звезды, ветер разогнал все облака, небо было потрясающим. Витя заметил этого парня, шедшего, виляя жопой посередине дороги. Благо, не было машин, так бы сбили пьяного бедолагу. С нами был еще Санек – три богатыря на одного пьяного парнишку. Витя сказал мне, чтобы я обошел его сбоку и ударил. Я так и поступил, пускай на секунду и занервничал. Парень вдруг начал смещаться к обочине, и получилось так, что я обходил его со спины слева. Левая моя рука была далеко неударной, но у меня было преимущество того, что я действовал из подтяжка. Ускорив ход и нагоняя парня, я также заметил, что Саша прибавил ходу, Витя прыгнул в кусты рядом с тротуаром и передвигался сквозь листву в покрывале ночи. Я шагнул за левое плече парнишки и он удивленно посмотрел мне в глаза, наверное думая, что я догнал его стрельнуть сигарету. Но я ударил его левым хуком прямо в нос и тут же справа, догоняя нас, Санек дал ему тот же хук, только в висок. Парень упал, из кустов вырвался Витя с битой, как рыцарь судного дня, и три раза ударил парня изо всех сил. Первый удар пришелся в солнечное сплетение. Пацан резко сгруппировался, закрыв грудь ногами, а руками голову. Остальные два удара пришлись по рукам и ногам парнишки. Я обыскал карманы этого бедолаги и нашел телефон и пачку сигарет, в солиде было спрятано двести деревянных рублей. Мы с Саньком двинулись прочь, а Витя напоследок саданул парня битой прям по пальцам рук, которые закрывали бедную голову. Парнишка взвизгнул, а я, щурясь от этого визга, отдалялся все дальше по дороге в тень. Я посмотрел на телефон в своих руках – это был мой новенький «NOKIA N73». Не такая молодая модель на тот момент, но не особо и старая. Идеальная для мажористого подростка, скажу я вам, и как тут не задумываться о криминале, когда у тебя только и получается, что делать плохие дела. На тот вечер приключения закончились.

Я проснулся утром и посмотрел на часы того самого телефона, было около восьми, пора идти в школу. Школьные часы невыносимо тянулись, от этого я сходил с ума. Хорошо была Ксюша, и почему-то ее ноги сегодня давались для нежного поглаживания во время урока. Я рассказывал ей про вчерашний день, про Лену и свидание. А тем временем массировал ей ляжки почти у самого их основания. Когда она услышала об Лене, она не удивилась. Она выждала какое-то время и убрала мои руки со своих ног. Видимо ей было неприятно такое обращение. То, что я тронул ее, говоря о другой. Я уверен был, что Ксюше