– Не злися, Алексеевна, – бормотал влекомый ею грузчик. – Я за бутылку заплачу. Ну, не сдержался трохи… Прости. В последний раз…

– В последний было в понедельник, – осадила Валентина. – Тогда ты в конце рабочего дня зенки залил, но каялся и умолял, что, мол, в последний… а сегодня уже с утра? Хватит!

Толкнув дверь, она вытащила грузчика во двор. Прислонив к стене, содрала с него рабочий халат.

– Вон! – указала направление. – И больше, чтоб глаза мои тебя не видели! Трудовую книжку в торге отдадут.

– А кто продукты вам разгрузит? – спросил Нехайчик. – Хлеб скоро привезут. Мишка надорвется в одиночку. Сама, что ль, понесешь?

– Понадобится, так сама, – сказала Валентина и подтолкнула уволенного в плечи. – Пошел отсюда!

Нехайчик горестно вздохнул и заплетающейся походкой побрел от магазина. Его бросало в стороны, но он не падал, и скоро скрылся в проходе между домами. Валентина проводила его грустным взглядом. Злость схлынула, оставив сожаление. Нехайчик прав, и у нее проблема – грузчика так быстро не пришлют. В торг она, конечно, позвонит, но там пока найдут… Оклад у грузчика – 60 рублей, на заводе можно заработать вдвое больше. Люди требуются везде, у проходных объявления висят. Не напишешь ведь в своем, что зарплата в гастрономе – это далеко не все…

– Уважаемая! – окликнул ее звонкий голос. – Могу к вам обратиться?

Валентина повернула голову. Неподалеку от нее стоял пацан, нет, скорей уже юноша. Симпатичный. Одет довольно необычно – в синие штаны и такую же жилетку. Под ней – рубаха в клетку, синюю и черную. Кеды на ногах, верх тоже синий. Хм, очень стильно. Одежда явно новая.

– Обращайся, – кивнула Валентина.

– Меня зовут Борис, – улыбнулся юноша. – А вас?

– Валентина Алексеевна.

– Невольно стал свидетелем довольно неприятной сцены. Как понимаю, вы прогнали грузчика?

– Тебе-то что? – вздохнула Валентина.

– Мог бы заменить, – ответил юноша. – Я молодой и сильный. Работы не боюсь.

Валентина присмотрелась: парень вправду крепкий. Но очень юный.

– Лет тебе сколько?

– Восемнадцать, – сказал Борис. – Первого июля будет.

«Несовершеннолетний, – мысленно вздохнула Валентина. – В торге могут отказать. Ему же сокращенный день положен. И выглядит ухожено. Зачем такому в грузчики?» О чем и спросила.

– Все просто, – юноша вздохнул. – Я круглый сирота. Мать в марте умерла, отца и вовсе не было. Мне государство пенсию назначило, а опекун ее пропил. А кушать хочется. Сейчас килькой с хлебом перебиваюсь.

– Одежда на тебе богатая, – с сомнением сказала Валентина. – Костюмчик необычный.

– Вот этот? – указал он на жилетку. – Так сам пошил. Меня мама научила.

– Документы есть? – спросила Валентина.

– В квартире, – он указал на дом. – Я здесь живу.

– Приноси, – сказала Валентина. – Посмотрим. Зайдешь вот в эту дверь, а там найдешь меня.

– Я быстро, – пообещал Борис и убежал.

Явился он почти сразу же и выложил перед нею стопку документов. Валентина их поочередно рассмотрела. Так, паспорт, с ним нормально. Свидетельство о смерти матери – парень не соврал. Метрика[19]… В графе «отец» – жирный прочерк. Все ясно. Мать Бори 1921 года рождения, до войны, как видно, замуж выйти не успела. А как закончилась – стало не за кого. Погибли женихи. Валентине с этим повезло – она моложе на тринадцать лет. Ее-то парни уцелели, и муж нашелся. Мать Бори родила себе сыночка в девках – такое было сплошь и рядом. Красивый парень получился – одни глаза с ресницами с ума сведут, а он еще лицом пригожий. Воспитан хорошо – к старшим уважителен. Как с нею разговаривал! Мать, наверное, им гордилась…

– А школа? – спросила Валентина. – С нею как?

– Сейчас не до учебы, – сморщился Борис. – Вот встану на ноги и наверстаю.

«Хороший парень, – решила Валентина. – Но спешить не буду».

– Поработай у меня с недельку, – сказала, возвращая документы. – Работа здесь тяжелая, возможно, не понравится. Беру пока без оформления, плачу наличными. Но голодать не будешь, это обещаю. Согласен?

– Да, – ответил парень.

– Тогда бери халат. Пойдем, с напарником сведу…

* * *

Хлеб привезли к полудню.

К тому времени Николай успел отнести документы домой и переодеться в тренировочный костюм – не в новом же мешки таскать? Он у него – единственный, когда другой появится, неизвестно. Напарник – дядя Миша, жилистый мужчина лет эдак сорока, провел его по подсобным помещениям, показав, где и что стоит. Проинструктировал, как и что таскать, куда и по чьему распоряжению. Едва закончил, как хлеб и привезли. Они снимали с направляющих в фургоне тяжелые лотки с горячими буханками и складывали их в подсобке друг на друга.

– К прилавку после отнесем, – сказал ему дядя Миша. – Машину нужно быстро отпустить. Ей и в другие магазины хлеб везти.

Закончив, они снесли в фургон пустые деревянные лотки от прошлой партии, а после потащили хлеб в отдел. Надев специальные рукавицы, брали горячие ржаные кирпичи и раскладывали их по полкам. Провозились с этим до перерыва на обед. Хлеб пах очень вкусно, у Николая забурчало в животе, и он едва дождался окончания работы.

– Я – домой, – сказал напарнику, снимая рукавицы.

– Зачем? – удивился дядя Миша.

– Обедать.

– Тебе разве не сказали? – хмыкнул грузчик. – Всех кормят здесь, у Алексеевны таков порядок. Продавцов – за деньги, к слову, небольшие, поэтому они охотно платят. А грузчиков – бесплатно, – он улыбнулся, показав прокуренные зубы. – У нас зарплата меньше всех. И мяса два куска кладут, а не один.

– Почему? – удивился Николай.

– А чтобы ты в холодильную камеру не заскочил и не жрал там колбасу, – заржал напарник. – Алексеевна – баба с головой.

Кормили вправду сытно. Борщ на бульоне с кусочками свинины, говядина в кисло-сладком соусе с картофельным пюре, компот из сухофруктов. Говядины Борису с дядей Мишей, как тот и говорил, положили два куска. Все было очень вкусно, и Лосев жадно ел, стараясь делать это аккуратно. Закончив, уловил на себе заинтересованные взгляды. Смотрели молодые девушки и женщины постарше, но еще вполне в соку. По меркам Лосева, конечно, а не Бори.

– Где вы отыскали такого грузчика, Валентина Алексеевна? – спросила пухлая блондинка с приятным бюстом. Размер примерно третий, как прикинул Лосев. – Красавчик, хоть в кино снимай.

– Сам на работу попросился, – ответила директор. Она сидела с ними за одним столом, что Николаю понравилось – не ест отдельно в кабинете. – Парень – сирота. Мать у него недавно умерла, а батьки нету. Посмотрим, как работать будет. Понравится – возьмем на постоянно.

– Берите, – блондинка облизала губы. – В нашем бабском коллективе такого очень не хватает.

Все дружно рассмеялись.

– Смотри мне, Клава! – директор погрозила кулаком. – Не порти парня.