– Как ты любишь играть, малышка? – он отнял мои ладони от груди и коснулся костяшками пальцев отвердевшего соска.

С губ сорвался слабый стон. Вот только это не был стон недовольства. Все было вполне себе желаемым.

– Хорошо, малышка, я понял твой настрой.

Я видела, с каким трудом ему удается сдерживать себя, чтобы не сорвать с меня штаны, а просто аккуратно расстегнуть пуговичку, опустить бегунок молнии вниз и позволить штанам упасть к моим ногам, образуя вокруг ступней зеленую складчатую лужу.

Как только штаны упали, его полный удивления взгляд въелся в меня.

– У меня… – это было невыносимо бесстыдно. Вот что за непруха! – У меня… – повторно начала я, но продолжить так и не смогла.

Рука метнулась к тому местечку, куда то и дело поглядывал красавчик.

– У тебя нет трусов, – закончил он за меня.

Я в этот момент горела адским пламенем стыда. Именно сегодня, когда я начала переодеваться, зацепила полоску бикини молнией, и тонкая ткань, не выдержав моих попыток высвободить ее из молнии ширинки, лопнула. А запасных трусиков я не взяла.

– Да, – рвано выдохнула я.

Я видела, как Самрат задержал дыхание, и как нервно дернулся его кадык. Видела и то, с каким он вожделением смотрел на мой бритый лобок с тонкой полоской посередине, когда развел мне руки в стороны, а потом он посмотрел на меня… черные зрачки его глаз затопили радужку, и в их тьме я увидела свое отражение…

Твою мать!

Я чувствовал, как мой член распирает, и кажется, что вот-вот его разорвет от того напряжения, в котором он находится с тех пор, как я увидел Котю. Я смотрю в ее фиалковые глаза, радужку которых почти полностью затопило черным цветом, и в них вижу только одно.

Желание.

Девочка хочет меня, в чем я даже не сомневаюсь. Это дикое притяжение… больное притяжение чувствую не только я один.

Знала бы она, сколько мне понадобилось сил, когда я стянул с нее штаны и увидел, что под ними нет трусиков, чтобы не нагнуть ее раком и не оттрахать так, как оно есть.

– Ну, что ж, – хриплый голос царапает горло, – видимо, это судьба, Котя, – ухмыляюсь и подталкиваю девушку к ванне, в которой вода уже набралась до нужного уровня.

– А можно я помоюсь сама?

– Ты продолжаешь испытывать мое терпение, малышка? – я чуть приподнял брови и мягко хлопнул девочку по попке. – Не советую этого делать, так как оно не безгранично, и в какой-то момент ты пожалеешь об этом.

– Я все поняла, – девчонка быстро шмыгнула под воду, пряча в пене (нахера я ее налил?) все свои прелести.

– Хм, снова игра, а я не уверен, что уже смогу так долго терпеть, малышка, хотя… – о, да, моя бурная фантазия подкинула мне потрясающую картинку, чем можно заняться прямо здесь и сейчас, пока Котя будет мыться. Может, после минета меня чуть попустит, и я смогу более-менее спокойно смотреть на нее.

Я достал махровое белоснежное полотенце из шкафа и подошел к девочке. Та попыталась встать из ванны, подумала, что несу полотенце для нее. Улыбка растянула губы. Конечно, для нее, вот только рановато она встала. Я надавил ей на плечи, и она снова села обратно в воду.

– А зачем полотенце? – в ее глазах застыл немой вопрос.

– Малышка моя, ты хорошо играешь, – склоняюсь к ее лицу и смачно целую в губы, девочка тут же расслабляется.

Сворачиваю полотенце в несколько раз и кладу малышке под голову и шею. И стягивая штаны, представляю, как мой каменный член вдалбливаться в мокрый ротик Коти. Мне нравится ее псевдоимя, оно такое мягкое и необычное, и очень ей подходит.

– Что ты собираешься делать? – девочка округлила глаза, уставившись на мой член, выскочивший из-под резинки штанов.

– Играть, малышка, – не преставая улыбаться, отвечаю ей.

Девочка растерянно хлопает глазами, и я вижу, как в глубине ее зрачков зарождается понимание, когда обхватываю ее лицо и распускаю волосы, которые тут ж водопадом проливаются к моим ступням. Фиксирую ее голову так, чтобы было удобно трахать ее рот.

– Господи, – выдыхает она, когда головка члена касается ее губ.

– Нет, Котя, это всего лишь мой член, а теперь будь хорошей девочкой, отсоси мне так, как любят богатые дядьки с большими кошельками. Сделай одному из них хорошо, – сам говорю и сам же готов язык себе откусить, в конце концов осознал, что ревную девочку, но скорее всего, от того что не я первым отодрал ее невинную киску. С напором толкаю член в ее плотно сомкнутые губы.

– Самрат, прошу только не это, – сквозь стиснутые зубы говорит она, но я уже распален до предела.

– Крошка ты переигрываешь, – шиплю сквозь зубы и не сразу замечаю, что девочку начало трясти, и в глазах плещется дикая паника.

Что за блядство?

– Эй, ты чего, Котя?!

Но девочка молчит, а ее тело сотрясает крупная дрожь.

– Что не так? Вода уже остыла, или ты минет ни разу не делала? – ехидно делаю замечание.

Но она как будто не слышит, и эта чертова дрожь всего ее тела озадачила или, скорее, напрягла меня. Я вытаскиваю ее из ванны и закутываю в полотенце. Девочка смотрит на меня, будто дикая.

– Все, что угодно, только не это… – выталкивает она с силой каждое слово.

– Ну, малыш, ты же знаешь правила, кто платит, тот и заказывает музыку. Так?

– Да, согласна, – она пытается высвободиться из моих рук, но я хер ее куда отпущу, сегодня она моя и точка.

– Самрат… пусти, – трепыхается она, и мне приходится сдавить ее плечи сильнее, чтобы остудить ее пыл.

– Котя, ты, видимо, путаешь берега, – с нажимом проговариваю каждое слово. – У нас с тобой договоренность – это раз, про свое терпение я тебе говорил? Говорил, оно не безгранично – это два, и три – я на тебя уже и так не одну сотню баксов потратил. Ты, детка, для обычной шлюхи слишком дорого мне обходишься.

Вижу по лицу крошки, что с каждым произнесенным мной словом ее глаза все больше и больше округляются, вызывая в ней потрясение, но одновременно с этим в ней что-то меняется, что-то, что не могу уловить.

– Самрат…

Осипший голос малышки как электроразряд в яйца. Член мгновенно отзывается на ее голос. Нахуй этот минет. Перебрасываю девчонку через плечо…

– Ох! – вырывается из ее рта, когда пальцами сжимаю ее ягодицы.

– Я думаю, сегодня разговоров было предостаточно.

Мне понадобилось всего минуты, чтобы дойти до спальни, и стоило только положить крошку на белые простони, сорвать с нее полотенце, как взгляд тут же уперся в ее бритый лобок с тонкой черной полосочкой. Я осознал, что хочу попробовать ее на вкус сам.

Вплотную подойдя к кровати, я сжал ее ноги чуть выше колен, тем самым заставляя девчонку их согнуть. Она издала тихий стон, а ее глаза заблестели, когда я медленно провел руками вдоль бедер. Сука, Котя! Я дурею от нее. Дурею от того, насколько она вкусная и сочная. Такой распутнице, как она, нельзя быть настолько вкусной. Это рано или поздно сгубит птичку.