– Шутки веселее.

– Ну, допустим, образованностью в наше время никого не удивишь, скучным вас не назовешь, а вот, что у вас на уме, хотелось бы узнать.

– Самое ужасное заключается в том, что я не знаю, как мне сейчас поступать и что делать. Я, конечно, мог бы сказать неправду про наряд, про то, как мне комфортно и как я преуспеваю в обществе, которое совершенно не знаю, но я не стану этого делать.

– Скажите правду.

– Вы в нее не поверите.

– Попробую поверить.

– Я здесь никто. Ничего не сделал, ничем не отличился. Пришелец без прошлого и настоящего. Давайте лучше поговорим о вас. Это куда более интересная тема, чем мой наряд и моя персона.

– Нет уж, давайте договаривайте до конца.

– Повторяю, вы в это не поверите и вам это не понравится.

– Оставьте это мне самой решать.

– Хорошо. Я действительно перемахнул через сотню лет и оказался здесь. У меня нет ни документов, ни денег, ни жилья, ни родственников, ни друзей и ни малейшего представления об этой вашей нынешней жизни…

– Нашей жизни? А вы, значит, по-прежнему пытаетесь убедить меня, что прибыли сюда из другой жизни, из иного века?

– Я же говорил.

– Извините, Михаил, тут я была не права.

Лиза на минуту задумалась, затем продолжила:

– Значит, совсем недавно неведомые силы, назовем их так, оставили вас без всего, что необходимо человеку для нормальной жизни?

– Можно сказать и так.

– Что же вы там такое натворили, что оказались в чужом веке, без всего и на улице?

– На кладбище…

– Что ж, давайте попробуем поиграть в эту игру, время у нас есть.

– Время – это все, что у меня осталось.

– Итак?

– Не знаю. Человек я правильный и государственный, страну и работу свою люблю и полностью ими доволен, преступлений не совершал, ни в какие дела не впутывался.

– А на любовном фронте?

– Вот здесь у меня действительно была проблема. Я был влюблен в одну девушку, но все вышло как-то не так. Словно я пытался сесть не в свой экипаж.

– Но если на все взглянуть оптимистично, то в нашем с вами положении есть и позитивная сторона. Вы не женаты и вас оставили в живых. Девушка осталась в прошлом веке, а ее красивый жених сейчас сидит у меня в машине… В моем экипаже. Я хотела сказать, в том экипаже.

Лиза заразительно рассмеялась.

– Мне нравится это время. Здесь все шутят и улыбаются. У нас все было не так.

– Вот тут-то, Михаил, и начинается классика. Если народ шутит и смеется, значит, его дела столь плохи, что терять ему уже больше нечего.

– Вот поэтому со своим серьезным девятнадцатым веком я и оказался на кладбище, – он постарался поддержать веселый настрой девушки.

– Да не переживайте вы так сильно. Мы со своим двадцатым веком оказались на кладбище, и то ничего. Вас просто вычеркнули из списка. А может быть, и заслали с секретным заданием. Вы – ретроспективный шпион, – Лиза улыбалась. Ее настрой передался и Михаилу.

– Верно. А кладбище – это всего лишь точка отсчета. Новое место рождения.

– Легенда. Оригинальный роддом вы себе выбрали.

– Впопыхах перепутал.

– Предположим. Итак, на чем мы остановились?

– На точке отсчета.

– Ах да. Она может быть как финишем, так и стартом. Скажем так, роддом наоборот. В современных условиях это очень даже неплохо. Никакой ностальгии, никаких сожалений и воспоминаний о вчерашнем дне. Это сегодня самая страшная болезнь потерянного общества. А вы, как я успела заметить, абсолютно здоровы, у вас лишь грусть по давно минувшему веку. К смерти близкого человека привыкают, а уж к такой ерунде, как прыжок во времени, привыкнуть совсем не сложно. Думаю, уже к обеду привыкнете. Кстати, вы, часом, не голодны? За сто лет без еды, поди, проголодались?

– Спасибо, я не голоден, и тем не менее я действительно из другого века. Я статский…

– Да-да, я помню, статский советник министерства юстиции, что-то там по морским делам. Сказать по правде, поверить в это не очень просто. Извините, но меня тоже можно понять.

Лиза снова стала серьезной.

– Я понимаю, это вы меня извините.

– Хотя предположить можно. Слушайте, а нас случайно не снимают скрытой камерой?

– Я не понимаю, о чем вы.

– Значит, нет, – Лиза на некоторое время замолчала. При этом она не переставала искоса изучать своего попутчика. Их глаза периодически встречались в зеркале автомобиля. – Сегодня много людей оказалось без документов, жилья и средств к существованию. Они тоже попали не в свое время. Увы, сейчас оно называется перестройкой или временем рыночных отношений, а какие они, эти отношения, мало кто знает.

– Да, мне это уже объяснили.

– На кладбище, – девушке снова стало весело.

– А где же еще?

– Неплохое место для юридической консультации.

– Для осмысления прошлого и настоящего.

– Словом, вы время даром не теряли. И с кем же вы там познакомились, если не секрет?

– Один – бывший начальник КБ, другой – бывший старпом, третий – бывший майор.

– А вы – бывший статский советник. Эдакий квартет бывших.

– Как у Крылова. Никак не сыграть мелодию новой жизни.

– Скоро все может так сложиться, что очень многие окажутся без прошлого и станут бывшими. И что же они там делали в такую рань?

– Не знаю, говорят, бутылки собирали.

– Странно, в городе немало мест, где этого добра куда больше, чем на кладбище…

Снова наступило тягостное молчание. Михаил понимал, что не надо было говорить о том, что нормальному человеку кажется нереальным. Не надо было обрушивать на эту милую хрупкую девушку свои проблемы. Какая глупость – грузить другого своей правдой, изрядно похожей на смесь лжи и фантазии. Все было бы иначе, если бы он говорил о простых и понятных вещах. Надо было говорить о том, что девушке нравится, рассказывать ей интересные и веселые истории, шутить и увлекать заманчивыми словами вслед за собой, за романтические горизонты. Или просто сочинять и откровенно врать, это все любят. Ведь кому нужна голая правда? Но его словно зациклило. Он все еще не мог оправиться от своего скачка во времени. Между ними стоял целый век, целая пропасть, и переключиться на новую жизнь он никак не мог. Михаил понял, что тема исчерпана и он упустил свой шанс. Сейчас они доедут до конечной точки и распрощаются навсегда. Сама жизнь, судьба, случай дали ему этот шанс, и он им не воспользовался. Он понимал, что оставшийся миг – это гораздо больше и важнее, чем пропущенные сто лет. И надо было хвататься за него обеими руками. Сейчас это было самое дорогое. Надо было говорить, хоть что-то, но продолжать говорить. Черт с ним, с прошлым, новая жизнь дает новый шанс! А на весьма мудрое замечание девушки Михаил совсем не обратил внимания.