так, таково было ее главное оправдание. На самом же деле она хотела заставить Хантера ее навестить.

И хотя сам Хантер был против этого соглашения, с тех пор, как они с Сейлор съехались, я виделась с ней уже много раз. Мы быстро подружились после благотворительного бала, на котором обе побывали и во время которого она познакомила меня с Персефоной и Эммабелль.

Сейлор была забавной, остроумной и преданной. Но как я ни старалась, мне не удавалось заставить ее поговорить о Сэме. Сейлор относилась к нему безумно трепетно и каждый раз, когда я спрашивала ее о семье, она меняла тему.

Дворецкие распахнули двойные двери. На пороге показались Бреннаны. Миссис Бреннан, обладательница рыжих волос и проницательных изумрудных глаз, держала в руках источавшее пар блюдо.

Зоркие глаза Сэма метнулись ко мне. Он неприятно скривил губы, предостерегая меня, чтобы я своим поведением никак не выдала, что мы уже встречались. Наша встреча не стала для нас неожиданностью. Я не сомневалась, что Сэм знал о том, что его сестра живет с моим братом.

Он даже не удосужился искать со мной встречи.

Отец, не заметивший бушующего во мне необъятного эмоционального срыва, представил меня гостям.

– А это моя дочь, Эшлинг. – Athair, что в переводе с гаэльского означало «отец», махнул рукой в мою сторону, будто я какой-то предмет декора.

Джеральд Фитцпатрик был тучным мужчиной с лицом цвета вареной креветки, маленькими глазенками и тремя подбородками.

Сэм слегка кивнул мне, едва взглянув в мою сторону.

– Приятно познакомиться, – холодно произнесла я. Сэм не удостоил меня вниманием.

Мой брат Киллиан был высоким и внушительным, но все равно казался маленьким на фоне Сэма.

– Даже не смотрите на нее, мистер Бреннан. Эшлинг – ростбиф, а не хот-дог, а потому ее нет в вашем меню.

– Киллиан, как не стыдно! – возмутилась мама, будто бы не разделяла его мнения.

Сэм ухмыльнулся, достал из кармана телефон и стал что-то в нем просматривать, словно и не замечал нашего присутствия.

Киллиан подошел к Трою, отцу Сэма.

– Могу я предложить вам и вашей жене экскурсию по поместью Эйвбери-корт?

Мужчина окинул его взглядом. Предполагаю, что наше поместье интересовало Троя Бреннана еще меньше, чем погода в Гамбии.

– Можешь, но я откажусь, – протянул Трой, – на том основании, что ты сво…

– Мы с удовольствием сходим на экскурсию! – Спэрроу толкнула мужа локтем в бок.

Сэм убрал телефон обратно в карман, не обращая внимания на возникшую неловкость. Судя по одному только знакомству, вечер предстоит долгий и мучительный.

– Эшлинг, сходи с ними, пока я проверю повара. Узнай, не нужно ли им что-нибудь, – велела мать, и я поняла, что подразумевалось под этими словами.

Составь им компанию, чтобы мне не пришлось это делать. Чтобы я могла налить себе выпить и еще ненадолго спрятаться в своей комнате.

Я пошла за Троем, Спэрроу, Киллианом и Сэмом. Вместо привычных джинсов и футболки он надел серые брюки и черную рубашку. Его волосы были подстрижены короче. А плечи казались такими широкими, что он загораживал половину коридора.

Мы с ним единственные не участвовали в светской беседе, хотя, казалось, и Трою, и Киллиану безумно наскучило слушать рецепт хлеба на закваске от Спэрроу, согласно которому нужно оставлять тесто «отдохнуть» на солнце, кормить его, разговаривать с ним и вообще обращаться с ним, как с тамагочи.

Мы поднялись на второй этаж. Мой дом был ужасен. Бездушный, сверкающий, как бесконечный вестибюль в отеле. Акценты из известняка и золота мерцали со всех сторон, эффектные шторы и фонтаны били по глазам, куда ни взгляни. Будь у богатых выскочек свое лицо, то им бы стало поместье Эйвбери-корт.

Киллиан показал Бреннанам левое крыло, также известное как семейный зал, и провел по комнатам, рассказывая историю нашей семьи, будто мы Кеннеди.

Сэм постепенно замедлял шаг. Сначала я думала, что он сделал это ненамеренно, но вскоре мы с ним поравнялись, отстав от остальных на пару с лишним метров.

Он первым нарушил молчание.

– Зуд в паху замучил?

Я одарила его решительной улыбкой, которая нисколько не успокоила мои нервы, но отвечать не стала. Одно только его присутствие сбивало меня с толку, будоражило и сводило с ума.

– Ты ужасно медлительная, – продолжил он. Его хриплый голос проникал в мой организм, словно сладкий яд.

– А ты ужасно грубый.

Я смотрела вперед на спины членов наших семей. Киллиан стоял перед портретом Кормака Фитцпатрика, первого представителя рода Фитцпатриков, который приехал в Бостон после Великого голода[11]. Трой и Спэрроу, похоже, были готовы выброситься из французских окон.

– Уже нашла себя? – поинтересовался Сэм.

Ничего подобного.

Я почувствовала, как щеки краснеют под слоем косметики.

– В тот раз у меня выдалась плохая ночь.

– Это не ответ на мой вопрос. – Он усмехнулся.

Киллиан бросил на нас хмурый взгляд.

– Давайте быстрее. И не забывай, Бреннан: я слежу за тобой.

Сэм улыбнулся моему брату, который был всего на несколько лет старше него.

– И как, нравится увиденное, Фитцпатрик?

– Ничуть. – Киллиан прищурился.

– Просто предупреждаю: я не люблю, когда мне указывают, что делать, но за хорошую цену меня можно мотивировать практически на любые действия.

– И ты этим гордишься? – протянул Киллиан.

– Несказанно. Ты встанешь в очередь за моими услугами, как только твой папочка не сумеет вытащить тебя из дерьма, в которое ты вляпался.

– Не обольщайся, – пробормотал Киллиан.

Сэм замедлил шаг. Меня не удивило, что ему наплевать на предостережения Киллиана.

– У моего брата непростой нрав, – примирительно сообщила я.

– Это всего лишь красивый способ назвать какого-то козлом. Сейлор говорит, что ты собираешься поступать в медицинскую школу.

Я коротко кивнула.

– Зачем?

– Я хочу помогать людям.

– Нет, не хочешь.

Теперь мы окончательно отстали от наших семей. Киллиан увлеченно показывал Спэрроу и Трою библиотеку – предмет гордости и источник радости нашей семьи. Сэм шагнул в небольшую нишу с окном, за которым открывался вид на виноградник, схватил меня за запястье и потащил за собой прочь от чужих глаз.

Громко вздохнув, я впилась ногтями в ладони, оставляя на коже следы от тревоги и предвкушения.

– Ты держала язык за зубами. – Он смотрел на меня так, будто хотел ко мне прикоснуться.

Я знала, что он имел в виду. Я не обратилась в полицию. Ни разу не заикнулась о человеке, которого он убил.

– Мне можно доверять.

– Большинству людей нельзя, – сказал он.

– Я не большинство.

– Я начинаю это понимать. А теперь послушай внимательно. Твой папочка – очень богатый и очень важный человек, а я – очень тщеславный и очень плохой. Я