— Ты знаешь, по запаху настоящее, — Инга махнула ладонью, подгоняя воздух к лицу. — Но точно можно убедиться лишь… — вены коротко сверкнули, немного прогревая комнату. Мужчины заголосили.

— Да что ты хочешь? Сама сказала — твой потерянный непримечательный ничем. Посмотришь и забудешь, — возмутилась женщина. — А у нас был…, — она резко замолчала и, кажется, даже выругалась про себя.

— Ну меня вы нескоро забудете, а я ни разу не Элис, — ухмыльнулась Инга, делая комнату теплее, чтобы карлики тоже ощущали. — Выкладывай, я уже поняла, он здесь был и что вы говорили. Мне интересно две вещи: что случилось, и где он сейчас. Чем больше подробностей я услышу, тем проще будет контролировать себя. Здесь же хватит и искры…

— Было-было, каюсь, — внезапно загалдели все разом, но женщина говорила громче. — Помог вещи нести. Милый, добрый, не чета вам! А ладный какой! Глаз не оторвать и вообще… не оторваться. Мы… он с нами должен был остаться да. Но дэвиан украл! Вы верните его, хорошо. Нам!

— Зачем?

— Милочка! — женщина всплеснула руками, а после наклонилась, обдав тяжёлым запахом дешёвого табака. — Да кроме него и не нужен никто. Дотронешься раз и расставаться не захочешь. Он…

— Идеальный, — пискнули в стороне.

— Поэтому верни. Майер отобрал. Сглупили мы, надо было себе оставить!

— Э-э-э… а ничего что он человек со своим мнением и желаниями? — Инга нахмурилась. — Чем вы его накачали? Признавайтесь, иначе спалю к хренам всё до фундамента.

— Хлороф, мак и сонные таблетки. В воду фруктовую добавили, — нехотя сообщила женщина. — Уйма целая ушла. Всё не падал.

— Даже пришлось кое-чего запретного добавить, но оно того стоило, а Майер взял и забрал готовое. Себе. Для себя! Делиться нужно!

Внезапно женщина ухмыльнулась.

— Что ж вы элисёнка из дому-то выпустили? Чай, не знали, что враз схватят да украдут? Сама, видать, знаешь, насколько хорошо. Не для жёнушки ищешь, для себя. Чтобы тело его чувствовать беспрестанно.

— Э-э-э… Слушай, а может вам пару эликсиров для любви и от мужской хвори списать да использовать? — не сдержалась Инга. — У вас… странное влечение к… ну, красивому мужику, да.

— Ты не понимаешь, да? — женщина покачала головой. — Жёнушка не рассказала? Ну, ясно-ясно. Не виню её. Если найдёшь элисёнка, потрогай его. Ну, или… не стоит. Иначе потеряешь ты покой на веки вечные.

Инга решила, что ей лучше выяснять это у более адекватных рассказчиков.

— Ладно. Куда потащил его Майер?

— Знамо куда, в Серефеан. Для себя оставить хочет. Рубашку уже здесь снял с него, — карлик облизнул губы.

— Ох, а красавчик какой. И Элисы позавидуют, да. Кто ж родил прелесть-то такую?

— Я так понимаю, вы все его потрогали?

— О, да. Как же не трогать-то? Чем дольше касаешься, тем сильнее удовольствие.

— Приятнее, чем, например, котиков гладить? — в Инге проснулся исследователь.

— Представь себе свой лучший секс, умножь на десять и прибавь ощущения от потрясающей выпивки и приятного массажа — и это будет лишь половина того, что приносит касание к нему, — женщина прикрыла глаза. — Ах, какой же он сла-а-адкий.

Дэвианка моргнула, а потом решила, что хрен с ними. Достав кошелёк, вытащила сотню и положила на столешницу. Себестоимость масла точно покроет.

— Стой! — за руку схватила женщина. — Слушай, милая, радость, сердце наше! А может ты… ну… не жёнушки его приведёшь, а нам?

— Я спрошу его, кому больше хочет дарить наслаждение.

— Ты просто пойми. Нельзя таким жениться. Он не принадлежит одной или одному, понимаешь? Для всех! Слишком хорош! Это награда миру нашему за все испытания!

Инга знала, что не стоит спорить с психами. И, неоднозначно кивнув, вышла из комнаты. Прошла тот же путь по созданному мосту, вышла на улицу и только там сделала несколько глубоких вдохов. Хотелось вытащить лёгкие и хорошенько вытрусить, а лучше прокипятить лишний раз.

— Ну, что? — рядом оказались иномирцы. Анна схватила её за руку. — Крис там? Где он?

— Был тут, но сейчас Майер везёт его в столицу, — Инга посмотрела на Даниэля. — У меня есть вопрос, на который я хочу получить очень конкретный ответ. Это может объяснить причину случившегося. Что у Кристиана за сила?

Анна и Давид как по команде взглянули на Даниэля. Будто спрашивая разрешения.

— Он не маг и не дэвиан как вы говорите, — ответил Даниэль, испытующе взглянув на Ингу. — Ничего из такого, что умею я или ты.

— Связанное с касаниями. Блин, я понимаю, что ты осторожный, но о такой херне надо сразу говорить и держать вокруг него периметр!

— Касания? — теперь на лицах Даниэля и Анны мелькнуло искреннее удивление. — Эм… в смысле? Ты о чём?

Инга нахмурилась. Ещё раз посмотрела на всех по очереди и оглянулась на здание:

— Блин, я чё, надышалась чем-то?

— Если ты имеешь в виду, что он ну… нравится, то дело в физической привлекательности. Рост, лицо, голос. Да, у женщин он популярен, это, впрочем, и так очевидно. Наверное, кто-то желал бы провести с ним ночь… касания… к этому ты вела? — Даниэль договорил, а щёки его порозовели. Будто сказал что-то страшно неприличное и запретное.

— Да… Звучит логично… потому что я, видимо, и правда надышалась дрянью, даже думать не хочу какой. Это… могло исказить восприятие информации, — неуверенно отозвалась Инга. — Ладно, разберёмся позже. Нам надо гнать за Майером. Крис в отключке, сопротивляться не будет. Пошли в обратную сторону, и если не поймаем Барсика по пути, оставим другую метку, чтоб двигал на вокзал.

— Как он его забрал? — Давид прищурился. — Крис Майера одной рукой переломает.

— Коктейль от бессонницы, очень лютый.

— Твою ж…, — Давид поджал губы. — Куда идти? Они сказали?

— Я про Майера узнал! — прокатился над улицей рычащий бас Саймона. — Он спелся с торгашами, теми, что по людям, да. Угнали посреди ночи.

— Твою мать, — Инга подняла голову. — До конки час. Побежали.

Месяц Ветра. Седьмая декада. День 4

Разбудил холод. Пронизывающий. Пробирающий до костей.

— Какого? — Кристиан и сам не узнал свой голос. Еле слышный и срывающийся на хрип, но сейчас это последнее, что его беспокоило.

В горле и желудке жгло так, будто он нахлебался разъедающей кислоты. В голове ещё шумело. Казалось, лежит и плывёт на невидимых волнах одновременно. Но и это не главная проблема. Тьма, давящая и вязкая. Хотелось открыть глаза и понять, что ему просто приснился кошмар. Вот глаза уже открытыми, но зрение не улавливало и малейшего отблеска света. Запах древесины неприятно бил по обонянию.