— Я рад, — проговорил он.

— Странно, у меня такое впечатление, что ты как-то изменился.

— Два коктейля, — сказал бармен, протягивая им два высоких бокала, из каждого торчал голубой бумажный зонтик и соломинка, а по краям висели дольки ананаса.

Джордан склонился к Эшли и прошептал на ухо:

— Чаевые, да? — спросил он шепотом.

— Как обычно, — ответила она. Джордан протянул бармену десятку, затем передал Эшли напиток, и они зашагали прочь от бара.

— Нам это обязательно пить? — робко спросила она, подходя к высокой пальме, растущей на самом краю лужайки.

За ее спиной расстилался залитый лунным светом пляж, и отсветы факелов плясали на ее лице. Золотистые волосы слегка развевались от ветра и волнами ложились на плечи. Да, о такой женщине может мечтать любой мужчина.

— Поцелуй под луной? — спросил он.

— Да ты оптимист, — улыбнулась она.

— Это часть моего обаяния.

— Удивительно, что я не замечала этого раньше.

— Чего? Моего оптимизма?

— Нет. Обаяния.

Джордан не смог сдержать озорной улыбки.

— Ага, так ты признаешь, что у меня есть обаяние.

Она скривила губы и подозрительно сощурила глаза.

— Это очень странно…

Джордан понял, что она вот-вот готова начать говорить на довольно опасную тему, которой ему полагалось избегать. Ему очень не хотелось думать о том, насколько он изменился с того последнего раза, когда она видела Джеффри.

— А давай-ка выпьем за нового вице-президента? — он поднял свой бокал.

— Кто же это будет, по-твоему? — спросила Эшли.

— Пусть это будет… Ну, тот, кто выиграет, — он коснулся бокалом ее бокала и сделал глоток через соломинку.

Вкус напитка вполне походил на вкус фруктового сока, однако, проглотив его, Джордан тут же ощутил пожар, пробежавший огнем в его желудок. Казалось, ему обожгло горло и внутренности.

Эшли закашляла, и слезы показались в ее блестящих глазах.

— Не думаю, что это была хорошая идея, — простонала она. — Для начала.

— Легкое начало — половина дела, — пошутил он.

— Да уж, определенно.

— Итак. За что будет следующий тост?

— Как насчет твоего дня рождения?

Джордан даже замер от удивления.

— Моего… что?

— Поздравляю! — и она подняла свой бокал.

Ее слова подействовали на Джордана как удар молнии, нет, хуже, они подействовали, как своего рода нокдаун. Ведь сегодня и правда был его день рождения.

Однако ирония состояла в том, что Эшли не могла этого знать.

Она, разумеется, говорит о дне рождения Джеффри.

И это значит…

Нет. Этого просто не может быть. Никогда!

Тут Джордан медленно потянулся за бумажником Джеффри.

— Что случилось? — спросила Эшли.

Шутливое выражение исчезло с лица Джеффри. В его глазах появился испуг. Медленно он поставил бокал на ближайший столик и уставился в свой бумажник таким взглядом, словно увидел там нечто ужасное.

Она подвинулась немного ближе, пытаясь угадать, что же так сильно его расстроило.

— Ты что-нибудь потерял?

Он быстренько захлопнул бумажник, крепко сжал его в руке и отрицательно покачал головой.

— Нет… Я просто… — он оглянулся на шумевшую вдали вечернику. — Ты не будешь возражать, если я покину тебя?

Уходит? Странно, да есть ли на свете причина, по которой Джеффри мог бы пропустить вечеринку года?

— Ты уходишь?

— Мне просто надо побыть одному. Я смогу вернуться, как раз вовремя, чтобы отвезти тебя домой.

— Но это, как-то странно…

— Извини меня, пожалуйста, — и он развернулся на пятках и направился к берегу.

— Джеффри! — позвала она его. — Да, что такое случилось?

Только что они шутили, смеялись, и вот уже он спешит прочь от нее.

Девушка смотрела ему вслед: он медленным шагом удалялся от нее по берегу. Когда же он подошел к воде, волнами набегавшей на берег, то повернул на север и пошел прочь, подальше от яркой вечеринки, горящей тысячью факелов.

Ветер трепал его короткие волосы, на мягком сыром песке оставались следы его ног.

Эшли стояла целую минуту, не зная, как себя чувствовать: то ли обидеться, то ли с облегчением вздохнуть. Странно! Сначала он вел себя, как чужой. Даже «вы» говорил. Потом начал флиртовать. А вот теперь его, как ветром сдуло.

Да что с ним такое могло случиться?

Пока она пыталась догадаться, что за проблемы его беспокоят, до нее донеслись звуки музыки и голоса людей где-то вдали. Значит, начались танцы. Вечеринка была в разгаре. Самое время приводить свой план в исполнение.

Она поставила свой бокал рядом с бокалом Джеффри, провела рукой по волосам, достала зеркало и помаду из сумочки и быстренько навела макияж.

Если Джеффри пожелал оставить поле свободным для нее, это его проблемы. Она не обязана заботиться о нем. С чего это вдруг он побежал любоваться ночным прибоем? Это ее не касалось.

Настало время людей посмотреть и себя показать.

Несмотря на принятое решение, она не могла не бросить последний взгляд на Джеффри. Одинокой мрачной фигурой маячил он на фоне черно-синей ночи.

Что-то растаяло у нее в груди.

А что, если его проблема была серьезной? Что, если она нужна ему? Конечно, они не друзья, в прямом смысле этою слова, но и не чужие ведь. Вдруг случилось что-то ужасное?

Черт возьми!

Она с сожалением посмотрела в сторону гостей, всех этих Готье, Симпсонов, Каннигнемов. Потом вздохнула, сбросила сандалии и поспешила за Джеффри.

Песок был мягок и глубок, до сих пор оставаясь теплым после солнечного дня. А Джеффри ушел достаточно далеко от того места, где они стояли.

Местность изменилась. Там, где шагала Эшли, уже попадались камни и огромные валуны.

— Джеффри, — позвала она его, когда подошла совсем близко. — Джеффри!

Он повернулся.

— Эшли? — с удивлением отозвался он.

— Что происходит? — она подошла к нему ближе. От быстрой ходьбы, почти бега, она никак не могла отдышаться.

— А ты, что здесь делаешь? — мягко спросил он.

— Я как раз решила пробежаться по берегу.

Удивительно, кажется, он выглядел слегка смущенным, будто его застали за каким-то постыдным занятием.