«Платными медицинскими услугами являются:

виды медицинской помощи, не включённые в перечень гарантированных государством и субъектом РФ;

медицинские услуги, предоставляемые по желанию граждан, свыше установленных стандартов объемов медицинской помощи, утвержденных Министерством здравоохранения и социального развития Российской Федерации;

медицинские услуги, предоставляемые в плановом порядке гражданам, не имеющим права на их бесплатное получение»

Российское законодательство

Как лечить людей в России, попавших в тяжёлую ситуацию и полностью зависящих от медицины? У нас получилось таким образом. Конечно же, в Чудовскую больницу ребята попали по «скорой», при выписке главврачу был предоставлены полисы общего медицинского страхования. Другой страховки у парней не было.

Главврач в Чудово при нашем разговоре зачем-то сообщил, что на лечение ребят ушло «десятки тысяч» рублей, на что я соответственно сказала, что «не из своего же кармана он платил эти деньги».

В нашей стране система общего обязательного медицинского страхования такова: если ты попадаешь в больницу по «скорой», то лечишься за счёт государства. Не важно – бомж ты или алкоголик, выпавший из окна… Но если ты поступаешь в определённую больницу самостоятельно, то будь добр, заключай договор и плати за всё по полной программе. Неважно даже то, что это единственное место, где тебе могут помочь.

Я благодарна клинике ВПХ Военно-Медицинской Академии, что в ней нас спасли, но, по законам нашей страны, это лечение было платным.

По российским правилам людей, нуждающихся в медицинской помощи и имеющих полис обязательного медицинского страхования (ОМС), везут в ближайшую или дежурную больницу, а если там в дальнейшем врачи не справляются с лечением, то в больницу территориального округа. Место аварии – 585 км трассы Москва – Санкт-Петербург, относилось к Чудовскому району, а тот, в свою очередь, к Новгородской области. Следующим этапом после реанимации ЦРБ г. Чудова у нас была Новгородская больница, куда бы довезли «безвозмездно», если успели бы, но где навряд ли смогли бы помочь – инфекцию, которая была у моего сына и от которой слишком велик процент смертей, возможно было вылечить только там, куда нам повезло попасть. Однозначно, что в Новгороде нас ждала бы только смерть, наверняка об этом знали врачи, которые накануне перевозки готовили ребят к переезду.

Но и клиника ВПХ просто так не принимала «всех подряд», даже «платно». Она пользуется доброй славой, там постоянно «нет мест». Я благодарна тому человеку, кто «просил» за нас, как впрочем и тому, кто ответил ему «да».

Конечно, все это я узнала не сразу, и не сразу пришло правильное осознание всей ситуации. Я звонила в центральный офис страховой компании, выдававшей полис ОМС моему сыну (г. Москва, филиал в г. Ставрополе), и мне там ответили, что с Петербургом у них договоров нет, а тем более – с ведомственным учреждением. «Вот вы перевозите его в Москву, тогда мы вам поможем», – отвечали мне. «А как же я его перевезу? Это невозможно на данный момент», – отвечала я. «А когда будет возможно, тогда и будете по полису ОМС лечиться. Сожалеем…», – услышала я.

А дальше у меня был другой вопрос с учётом полученного опыта: «А если я его перевезу из больницы в другую больницу, так это, получается, я тоже, что ли, дальше буду лечить его платно?». «Да, – отвечали мне, – только вы сделайте так: привезите его к кому-нибудь домой, вызовите «скорую» и вас увезут в больницу и будут лечить по полису ОМС» (но, опять же, – в дежурную или по территориальному признаку). И будет вам счастье – остается добавить. Вот так. В момент тех двух месяцев речь ни в коем случае не могла идти о какой-либо перевозке ни в Москву, ни куда-нибудь ещё. Слишком был велик риск потерять человека.

Существует у нас в стране также ещё региональное выделение квот на такие случаи. И я позвонила к себе в Ставропольский край, в министерство здравоохранения, где мне согласились помочь, но опять условно: если сын лежит в лечебном учреждении, включённом в перечень медицинских учреждений согласно приложению 2 к приказу Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 31.12.2010, куда, к сожалению, Военно-Медицинская Академия тоже не вошла…

Я звонила и в департамент Санкт-Петербурга, где просила помощи и совета, на что мне ответили, что помочь они ничем не могут и рекомендации не входят в их компетенцию, хотя, как объясняли мне те, кто давал эти телефоны, что они как раз там и сидят, чтобы давать те самые рекомендации.

Тем и закончилось мое хождение по государственным инстанциям с просьбой о помощи. Пришлось рассчитывать только на свои силы и помощь неравнодушных людей.

– Господа спросили: «Кто мой ближний?»

– Христос ответил: «Ты ближний тому, кто в тебе нуждается»

Вопрос денег оказался одним из решающих во всей этой истории. Надо отдать должное ребятам, которые с первых же часов трагично развивающегося сценария обеспечивали непрерывный денежный поток пострадавшим. Когда я приехала в Чудово, у Паши с Максимом уже были лекарства и предметы первой необходимости, а также материальная возможность переезда в Питер на коммерческой основе.

Парни, координирующие потоки помощи из Петербурга и Москвы, даже оставляли денег на текущие расходы, хотя у меня и была с собой небольшая сумма. Но сама ситуация требовала очень большого количества денег и порой за день приходилось тратить столько, сколько дома я не могла заработать за целый год.

Помощь ребятами собиралась буквально везде: через интернет, на футбольных и хоккейных матчах, на концертах и турнирах. Специально для сбора средств были организованы благотворительный хоккейный матч, благотворительный концерт группы «EXTRA» и много других мероприятий, о которых я, к сожалению, знаю очень мало. Например, на концерте ILWT и Drugly Cats было собрано 166 500 рублей и поделено поровну между пострадавшими. Деньги привозили мне отовсюду: «от хороших людей с Москвы и Питера», собранные друзьями и знакомыми, заработанные или отложенные на что-нибудь.

Кроме того, на мою банковскую карточку приходили деньги от родственников, друзей и знакомых из Пятигорска, Москвы, Санкт-Петербурга, Ставропольского и Краснодарского краёв, порой даже и неизвестно откуда. Присылали, кто сколько мог – от 100 рублей до 10 тысяч рублей.

Студенты и преподаватели Пашиного университета оказали значительную поддержку самостоятельно, а также собирали средства по друзьям и знакомым из других вузов.

Ещё хочу сказать о высокой организованности ребят движения «Сопротивление» и об их слаженном взаимодействии с московскими парнями, хотя, по их словам, в «обычной жизни» они не общаются, даже иногда находятся в оппозиции – ведь они болельщики разных футбольных клубов. Но обстоятельства изменили многое. Постоянно со мной на связи и в поддержке были молодые парни, которые помогали во всём и приезжали по первому зову, решали вопросы, которые простому человеку из «глубинки» решить невозможно.