Джесси запнулась на этом слове, но все-таки выговорила его. Селия ахнула и побелела, зажав ладонью рот. Стюарт моргнул один раз, словно столько ему понадобилось, чтобы слово и его значение проникли в его сознание. Затем, не сказав ни слова и ничем не показав, что собирается сделать, он вскинул руку и резко ударил Джесси по щеке. Она покачнулась назад, прижав ладонь к горящему лицу.

– Как ты смеешь? – выдавила Селия. Яркие пятна краски пылали у нее на щеках. Ее глаза сверлили Джесси, обещая ужасное наказание. – Ты, маленькая неблагодарная поганка, как ты смеешь?

Стюарт ухватил ее за руку, притянув обратно в полосу света. Джесси была слишком ошеломлена, чтобы воспротивиться.

– Если ты еще когда-нибудь, хоть раз, скажешь такое о своей мачехе, я устрою тебе взбучку, которую ты не скоро забудешь. – Стюарт говорил сквозь стиснутые зубы, глаза его сверкали. – Ты меня понимаешь?

– Но это правда…

– Ты только что пересекла черту того, что я готов стерпеть. – По выражению его лица Джесси поняла, что он может повторить пощечину. Она дернулась назад и съежилась, непроизвольно вскинув свободную руку, чтобы закрыться от удара. Но, к ее изумлению, Селия вмешалась:

– Не надо, Стюарт. Уверена, она не понимает, что говорит. Она всего лишь ребенок.

Такое заступничество со стороны Селии было совершенно беспримерным, и на мгновение Джесси разинула рот, непонимающе уставившись на мачеху.

– Ты гораздо терпимее к этой сквернословящей соплячке, чем был бы я, – сказал Стюарт, все еще разговаривая сквозь зубы. Его ладонь стиснула руку Джесси. – Если бы вы были мужчиной, мисс Линдси, я убил бы вас за то, что вы сейчас сказали. Но поскольку вы не мужчина, то отделаетесь намного легче, чем того заслуживаете. Но примите к сведению: впредь вы будете обращаться к вашей мачехе и говорить о ней с уважением. Возможно, она и готова терпеть меньшее, но я нет. И именно со мной вам придется иметь дело, не сомневайтесь на этот счет.

– Но я…

– Хватит! В данный момент единственное, что я готов услышать от вас, это извинение перед Селией.

– Я не буду извиняться! Не буду! Отпустите меня, вы… – Джесси, опомнившись от шока пощечины, с каждой секундой злилась все больше. Она безрезультатно пыталась вырвать руку, которую он держал. Лицо ее покраснело, глаза сверкали от гнева. Стюарт удерживал ее без видимых усилий. Только угрожающе сжавшийся рот выдавал, насколько он взбешен. Селия, стиснув руки перед грудью, стояла, наблюдая за односторонним сражением между ее женихом и падчерицей, умудряясь выглядеть одновременно кроткой и смертельно раненной обвинением, брошенным ей Джесси. Джесси, зная, что сказала не что иное, как правду, в то же время понимала, что проиграла. Она была уверена, что ни один мужчина не захочет жениться на Селии, узнав о ее мужчинах. Но Стюарт Эдварде не поверил ей! Она даже и предположить не могла, что…

– Ну? – Его голос был угрожающим.

– Что – ну? – Бравада Джесси, усиленная злостью на то, что ей не поверили, заставила его сдвинуть брови.

– Селия ждет извинения.

– Значит, ей долго придется ждать.

Его рот вытянулся в тонкую линию. Рука еще сильнее стиснула руку Джесси. Но не успел он ничего сказать, как Селия снова вмешалась:

– Она извинится утром, я уверена. Прошу тебя, Стюарт, не будь с ней так суров. Как я сказала, она же всего лишь ребенок.

– Очень испорченный, невоспитанный ребенок, – пробормотал Стюарт, глазами окинув Селию, прежде чем вновь вперить ледяной взгляд в Джесси. – Что ж, ладно, мисс Линдси, раз Селия так желает, можете извиниться утром. Но вы извинитесь, будьте уверены. А пока вы пойдете в свою комнату. И выйдете только утром, и то при условии, что будете готовы извиниться.

– Вы здесь не приказываете! – прошипела Джесси, которой наконец удалось вырвать свою руку. – И никогда не будете. Я буду делать что захочу, вы… вы, грязный охотник за богатством!

Он попытался схватить ее, но она уже отскочила. Развернувшись, она оттолкнула Селию и понеслась вниз по лестнице, едва касаясь ступенек ногами. Мужчина, способный ударить девушку по лицу, способен на любое злодейство… За пределами льющегося из окон света лужайка была темной и полной теней. Джесси подняла юбки до колен и бежала, словно сам дьявол гнался за ней.

Да, так оно и было. Стюарт Эдвардс сбежал по ступенькам и мчался за ней по лужайке с потемневшим от ярости лицом. По-настоящему испугавшись при одном лишь беглом взгляде на его лицо, брошенном ею через плечо, Джесси неслась как угорелая.

Он поймал ее в тот момент, когда она добежала до края сада. Она думала спрятаться там за деревьями, затеряться среди кривых черных стволов и перемещающихся теней. Но его рука схватила ее за плечо и дернула назад, к нему.

Когда его рука коснулась ее плеча, Джесси закричала, обессиленная и напуганная погоней и поимкой. Беспомощно развернувшись к нему, она увидела, что его лицо перекосилось от злости. Она снова закричала, когда он схватил ее за руки повыше локтей и встряхнул. Он тряс и тряс ее, шипя что-то ей в лицо.

Джесси попыталась вырваться, но не смогла, и тогда инстинкт самосохранения побудил ее наброситься на него, вместо того чтобы вырываться, и вцепиться ногтями ему в лицо.

– Ах ты, маленькая сучка! – взревел он, отпуская ее и прижимая ладони к своему исцарапанному лицу. Джесси развернулась, но не успела сделать и шага, как он снова поймал ее. Она пиналась и кричала, когда он подхватил ее и взвалил на плечо.

Крепко сжимая руки, он понес ее обратно к дому. Джесси кричала и отчаянно пиналась. Она даже попыталась укусить Стюарта, увидев через его плечо в темноте сада очертания тощей фигуры человека, бегущего к ним с вилами в руке.

Это зрелище быстро привело ее чувство. Больше, чем за себя, она испугалась за него, за всех них, которые скоро окажутся во власти Стюарта Эдвардса.

– Нет! – закричала она. – Прогресс, нет! Я в порядке, со мной все хорошо, слышишь? Это моя битва, оставь ее мне!

Стюарт Эдвардс развернулся, предупрежденный ее криком об опасности. Он отыскал глазами Прогресса, который остановился и стоял на краю сада. Было слишком темно, чтобы Эдвардс разглядел больше, чем просто силуэт старого, согбенного мужчины, но вилы были все еще подняты, и их острые зубья угрожающе поблескивали при свете луны.

– Уходи, пожалуйста, уходи! Я приказываю тебе! – В словах Джесси слышались нотки отчаяния. К ее облегчению, Прогресс заметно поколебался, затем опустил вилы. Стюарт Эдвардс не сводил с него глаз. Какое-то мгновение исход противостояния был не совсем ясен, но потом Стюарт снова развернулся и понес Джесси дальше, подставив Прогрессу свою незащищенную спину.

На этот раз Джесси не сопротивлялась. Она боялась, что это может стоить Прогрессу жизни, ведь если раб ударит белого человека, это карается смертью.

– Значит, их судьба тебе небезразлична, да? Пока что это единственное хорошее, что я в тебе обнаружил, – сказал Стюарт. Они оба молчали, пока он шел к лестнице, поднимался по ней, пересек веранду и вошел в дом. Селии, которая стояла на крыльце, обхватив себя руками и нахмурившись, он бросил только: – Где ее комната?