Вначале было решено не ставить последнего в известность, однако, все равно он узнал о моих пристрастиях очень рано. После пары взрывов у него уже заметно дергался глаз.

Но ректор оказался мужчиной мудрым и приятно меня удивил. Во избежания разрушений здания, внедренного под его опеку, он разрешил учиться мне самостоятельно в заброшенной лаборатории, на цокольном этаже.

— Не в моих правилах, — серьезно говорил он, со смесью ужаса взирая на вымазанную в саже меня, — губить таланты, не давая им прорости в благодатных молодых умах… — запнулся, обведя пустующую, раскуроченную аудиторию долгим взглядом. — Однако, не стоит забывать о безопасности. Было не разумно делать тут то, что Вы там делали.

От этих слов стало действительно не по себе. Чуть ли не в первый раз за свою жизнь, я, смущено зардевшись, опустила стыдливо взгляд.

— В подземельях, — продолжил он, — есть специально магически укрепленные комнаты, одну из них Вы можете обустроить себе под лабораторию. Но, все вещества и оборудования приобретаете за свой счет. И, естественно, никаких запрещенных и опасных экспериментов.

С готовностью закивала головой, вне себя от радости.

— Но! — Конечно, как же без этого «но». — Я приставлю к тебе опытного мага для помощи, ну и… контроля, естественно.

Это было досадное условие, но что поделать? Я вообще о подобном мечтать не смела, поэтому с самым смеренным видом согласилась. К моему счастью, очереди из желающих взять надо мной шефство не наблюдалось, а потому, я могла быть спокойна. На ближайшее время меня точно не побеспокоят. А так, как ложным самомнением я не страдала, решила совету ректора внять и деятельность свою немного снизила. На самую малость.

Были и хорошие моменты. Уже буквально на второй день, моего обучения в этом месте, я поняла, что Монник оказалась не такой уж проблемной, и мы действительно быстро сдружились. Правда, её слишком бодрое состояние с утра пораньше, все равно неимоверно бесило. Мы приходили в комнату вместе, занятия были почти одинаковые, и я видела, что она тоже еле стоит на ногах, но почему-то утром, всегда вставала раньше меня. Топала, кряхтела, прыгала и кидала в мою сторону разные тяжелые предметы. Короче, будила, как могла.

А я люто всех ненавидела, за то, что приходилось вставать ни свет ни заря. Но это проходило ровно в тот момент, когда нос улавливал бодрящий запах кофе и свежей выпечки в местной столовой. Можно смело сделать вывод, что больше, чем поспать, я любила хорошо поесть. Но, пока я туда доходила (не без пинков, моей соседки), проклясть успевала большую часть адептов, и их счастье, что силенок у меня практически нет.

Так однажды я познакомилась с еще одной залетной ведьмой и наконец-то поняла, что имели ввиду, когда говорили, что нам тут медом намазано. Мы шли с Монник на завтрак. Она на шаг впереди, я позади хмуро сверлила её прямую спину и сцеживала зевок в кулак. Так увлеклась попыткой разгадать, с чем связанна её сверхъестественная бодрость, я просто уверена без зелья тут не обошлось, как не заметила тень, бросившуюся мне под ноги. Влетать в людей в этой академии уже входит у меня в привычку. Сила удара была такой, что я отпрянула на пол шага назад, чтобы удержать равновесие. Но гора мышц с руками и ногами, тоже не была готова прилечь на пол, и решила схватиться за надежную опору в моем лице. Но наши весовые категории были слишком различны, и я все-таки упала. А этот «кто-то», удобненько приземлился сверху, чем выбил воздух из легких.

— Ммммм… — жалобно промычала я, стараясь выкарабкаться из-под громилы.

Тот тоже не дремал, и вскоре я уже смогла вздохнуть полной грудью.

— Ты!!! — Я вскинула глаза на грозный оклик, до боли знакомого голоса. — Куда прешь совсем не видишь?!

Конечно, не вижу, я же еще сплю!

Предо мной стоял Виктор. Его пиджак съехал на бок от падения, а рубашка не красиво торчала из брюк. С которых он пытался отряхнуть пыль, но делал только хуже.

Плюнув на все это и еще вспомнив, что он маг в конце концов, взмахнул рукой и чарами привел себя в порядок.

Все это время я молча смотрела на него, не замечая, как рядом уже собрались зрители. Размышляла в голове, стоит ли ему, что-то говорить. Вспомнилось, как Виктор требовал обходить его по седьмой дороге и делать вид, что мы с ним не знакомы. Да, и Джо, тогда очень советовал прислушаться к словам парня. А потому, решив не наживать неприятностей, одернула свою юбочку и широким шагом направилась мимо оборотня дальше.

Хорошая новость — я сделала пару шагов, под общее удивленное молчание.

Плохая — не успела вдоволь порадоваться, как меня больно дернули за руку назад.

— Ты куда собралась? — Прошипел Виктор.

— Кушать, — широко открытыми глазами смотрела в злое лицо.

— Ты издеваешься?

— Послушай, — милым голоском сказала я, мягко убирая чужую лапищу со своей руки. — Что ты делаешь? Сам говорил делать вид, что мы не знакомы и сам же прицепился ко мне клещом. Иди по своим делам.

Оборотень дар речи потерял. Пару раз глубоко вздохнул и все же не сдержался.

— Ты сбила меня с ног и даже не извинилась!

— Ты сам упал мне в ноги. Да и твое приземление было на много мягче моего, кстати. Я вот себе отбила, — понизила голос, бегло оглядываясь вокруг, — то место, откуда у тебя хвост растет.

В толпе послышались смешки, что в моем случае было крайне нежелательно. Оборотень мое больное состояние не оценил. Кстати, я не обманывала. Действительно отбила свой магнит на неприятности. Однако от этого он работать не перестал, а даже наоборот.

Парень зло зарычал, посмотрев на меня ставшими волчьими глазами и удлинив ногти на пальцах рук.

Ох, божечки…

— Все вы ведьмы наглые, — прохрипел оборотень. — Но ты переплюнула всех.

— Не правда, — послышался за спиной высокомерный женский голос. — Не все. Но у Элвэев это отличительная черта.

Мы все дружно повернули головы на говорившую. Ею оказалась высокая девушка. Её можно было бы назвать красивой. Фарфоровая кожа, правильные черты лица, пшеничного цвета волосы сложены в высокую прическу, огромные синие глаза. Вся ухоженная и богато одета. Форма, словно с иголочки, выгодно сидела на стройной фигуре. Но… Высокомерный взгляд и манерно сжатые губы портили все впечатление. У неё был вид, словно она наступила в кошачьи фекалии. И смотрела на меня с такой претензией, словно я в этом и виновата.

— А маленькая Лилиан, —