— Один из твоих любовников?

— Конечно, нет. Он был в четыре раза старше меня, хотя не это было причиной моей сдержанности. Как оказалось, он был религиозным и принял строгий обет целомудрия. Он был также болеечем информативным в области оборонительных искусств. Мы провели время, практикуя захваты и пытаясь пронзить копьем акул.

— Мне следовало бы знать. — Он еще раз глотнул чаю и покачал головой. — Чего-то в нем не хватает.

Я налила aguardiente в его чашку, и он помешал ее пальцем. — Лучше, — произнес он попробовав. — На чем я остановился?

— Сбрасывание бомб на мирных жителей Александрии.

— Иначе говоря, причина, по которой я покинул флот. Мне удалось добиться, чтобы меня упомянули в депешах, и это меня убедило — я не могу убивать, чтобы зарабатывать на жизнь. Иронично, не правда ли?

— Ты был помощником хирурга. Ты должен был спасать людей.

— Былo немало и этого. Но у меня нет вкуса к военному бизнессу. Я покинул флот, как и Джон.

— Но это была его карьера, — отметила я. — Какой у него был план?

Его рот снова скривился. — Джон де Морган и планы не упомянаются вместе. Он хотел пойти туда, куда я пошел. Он думал, что нас ждет приключение, и мы справимся как-нибудь. Мы потратили последнюю часть нашего вознаграждения в Каире, живя как лорды, пока деньги не кончились.

— И именно здесь ты встретил… ее.

— На танцах в консульстве. Это было как раз перед тем, как мы подали в отставку, поэтому мы оба были в форме и выглядели ослепительно в наших синих мундирах. Все парни из морского флота были популярны в Каире, по крайней мере на данный момент. Нас приглашали повсюду — танцы, корты для поло, плавание по Нилу. Генеральный консул устроил грандиозную вечеринку, и приехала семья по имени Маршвуд. Муж был прикреплен к консульству в какой-то незначительной должности. Жена была одной из тех властных англичанок, которые живут сплетнями и жалобами, в то время как сыновья проигрывают в азартные игры. Но дочь… Она не была похожа на остальных. Той ночью играли любительский спектакль, чтобы развлечь нас. Она была одета как воплощение Справедливости, золотые волосы и длинное белое платье, настолько неземное, что я не мог себе представить, что могу прикоснуться к краю ее платья. Не знаю, откуда у меня взялась смелость подойти к ней, только помню, что это было страшнее, чем бомбардировка. Я даже не пoпросил, чтобы меня представили должным образом. Просто подошел и пригласил ее танцевать, и когда она вложиласвою руку в мою, моя рукa дрожала. Я считал себя самым счастливым человеком на свете.

Я крошила кусочек торта пальцами. — Должно быть, она была красивой.

— Как ангел, — медленно сказал он. — И я никогда не был религиозным. Но если бы ты спросила меня в тот момент, существует ли серафимы, я бы указал тебе на нее, и ты бы поверила.

Мой чай стал холодным и грязным, и я отложила чашку в сторону, стараясь не загреметь ею в блюдце. — И ты женился на ней?

— Я женился на ней. — Он снова замолчал, и это молчание обозначило все время, проведенное вместе, потому что, когда он снова заговорил, он ничего не сказал о самом браке. — После развода она вышла замуж за Джона. Я слышал странные новости тут и там. Он пытался присоединиться к многочисленным экспедициям, но его репутация была весьма подпорчена скандалом брака с разведенной женщиной. Опозорить мое имя не особо помогло, — добавил он с мрачной улыбкой.

— Как ты думаешь, он бросил ее?

Он пожал плечами. — Вполне возможно. Джон оставлял все остальное в своей жизни, когда ему было скучно или оно теряло свое очарование для него. Он не устойчивый человек.

— И ты думаешь, он способен украсть диадему?

Он бросил на меня любопытный взгляд. — Я иногда думал, что Джон де Морган украл бы митру с головы Папы, если бы подумал, что может использовать ee. Он был озорным мальчиком. Я не могу сказать тебе, каким мужчиной он стал.

— Интересно, что ты дружил с ним, — сказала я легко.

— Тогда у тебя более доброе мнение обо мне, чем я заслуживаю. — Он выпил чай и снова указал на флягу.

— Пусто, — соврала я.

— Вероника.

Я вздохнула и передалa флягу. На этот раз он не стал пить чай, просто откинул голову назад и вылил значительное количество спиртного прямо в рот. Он содрогнулся от удовлетворения.

Пока он пил, мои мысли возвратились на несколько месяцев назад к ночи, которую я не совсем забыла. Я сохранила только обрывки воспоминаний в памяти. Остальные были потеряны из-за опиума и кокаина, опрометчивого набора наркотических веществ во время нашего предыдущего расследования. Но я помнила ощущение его губ на моих губах, широкие движения мышц спины под моими ладонями. И я помнила имя, которое он прошептал мне в рот, прежде чем я оттолкнула его. Кэролайн.

Я слабо улыбнулась ему. — Мне ее жаль. Она должна быть в ужасном состоянии, не зная, что случилось с ее мужем. Возможно, нам стоит навестить ее. —

Он не вздрогнул, но что-то заставило его руку согнуться и рот на мгновение сомкнуться. — Думаю, нет.

— Как пожелаешь, — сказала я шутливо. Он бросил на меня острый взгляд, но я уклонилась от его взгляда, вылила свой холодный чай в блюдо для выпечки и налила свежую чашку.

— Но ты совершенно прав, мы должны выяснить, что случилось с Джоном де Морганом, — сказала я. — Я вижу это сейчас. И если ты собираешьсяь расследовать, я хочу тебе помочь. В конце концов, мы уже выследили двух убийц по моей инициативе. Можно даже сказать, что я должна тебе, — заключила я, широко улыбаясь.

Он ничего не сказал, но его брови сошлись, и между ними появилась морщина.

— Однако, — я разгладила мои юбки на коленях, — если мы не собираемся навестить миссис де Морган, нам следует собрать все факты, сколько мы cможем. И я могу думать об одном человеке прямо под носом, который обязан знать все об экспедиции сэра Лестера Тивертона.

Стокер поднялся из коричневого креслa, в которое до этого погрузился. — О! Кто бы это мог быть?

— Леди Веллингтония, конечно, — сказала я. Тетя нашего покровителя, лорда Роузморрана, леди Веллингтония была грозной женщиной с пальцами побывавших в большем количестве пирогов, чем y сынa пекаря. Она знала всех и, что более важно, она была в курсе последних сплетен. Если в экспедиции Тивертона было что-то интересное, леди Велли бы это знала. Она копила информацию как алмазы, и не возражала делиться ею — в пределах разумного.

Стокер посмотрел с сомнением. — Мы почти не разговаривали с ней со времен Рамсфорта.

— Это потому, что она отсутствовала, — сказала я. Леди Велли покинула Бишоп-Фолли вскоре после завершения дела Рамсфорта и вернулась только в конце января. В какой-то момент она отдыхала в своем охотничьем домике в Шотландии, но в остальное время ее местонахождение было загадкой. Леди Велли любила знать все обо всех, но любопытство к ее делам не поощрялось.