Когда Селина вошла, ее отец восседал в своем любимом кресле с местной газетой в руках, а мать на кухне завершала хлопоты с обедом, начатые еще до визита в церковь.

— Что-то ты сегодня едва не опоздала. Там у вас, наверное, все сейчас вверх дном.

Аннелиза всегда говорила про дом Селины таким тоном, словно ее дочь чахла от ностальгии где-нибудь на краю света. Когда Селина окончила колледж и приехала в родной город, получив место библиотекаря, мисс Роуз предложила ей жилье. Аннелиза шумно возмущалась: «Зачем тебе понадобилось жить отдельно? Здесь у тебя прекрасная комната!»

А Селина всю жизнь мечтала о собственном доме. Если там и будет беспорядок, думала она, то только в том случае, если она сама его устроит. В ее доме вещи всегда будут стоять на своих местах. Вечером ее родители снова поедут в церковь на вечернюю службу; первым делом они станут лихорадочно искать ключи от машины. Скоро мать Селины снимет очки и впоследствии обнаружит их в холодильнике или в раковине. Детство Селины прошло в подобной обстановке, и ей это порядком надоело.

— Нет, все тихо и спокойно, — ответила она.

— Но он ведь остается?

Он. Об Уилле столько говорят в эти дни, что даже нет необходимости называть его по имени. Просто «он» — с оттенком осуждения или любопытства.

— Да, мама.

Селина надела фартук и принялась защипывать пирог, а ее мать занялась соусом. Вскоре Аннелиза не выдержала:

— Ну? Так что ты думаешь?

— Я думаю, что у нас публика любит все преувеличивать до крайности. Человеческое любопытство беспредельно. У нас в Гармонии очень многим нечего делать.

Ее мать засмеялась.

— Ты у нас всегда умела трезво смотреть на вещи. Вот бы Викки хоть капельку твоего здравого смысла. Она у нас романтик, а ты реалист.

Селина с ненужной силой надавила на нож. Ну да, она реалист, поскольку ей не оставили выбора. Неужели им невдомек, что она тоже способна о чем-то мечтать, что ей тоже порой хочется романтики?

Иногда ей хотелось быть похожей на Викки, она завидовала мечтательной натуре сестры, завидовала тому, что Викки позволялось не быть законченной реалисткой.

Хлопнула входная дверь; это означало, что прибыли Джорданы. Мальчики, четырех и шести лет, как всегда, с шумом ворвались в комнату, а трехлетняя Эми тут же принялась вопить. Селина хорошо знала свою сестру и не сомневалась, что Викки, обычно чурающаяся хозяйственных хлопот, сейчас не замедлит явиться в кухню, чтобы посплетничать.

Она не ошиблась. Вскоре Викки вошла в кухню, ведя за собой Эми.

Девочка немедленно вырвала руку из руки матери, подбежала к Селине и с силой дернула ее за подол платья.

— Хочу помогать, — решительно заявила она.

— В другой раз, моя хорошая.

Селина уложила пирог на противень и взяла скалку, чтобы раскатать новую порцию теста.

Эми уже приготовилась закатить скандал.

— Да ладно, Селина, ну пусть она поможет.

С этими словами Викки подняла дочь, та взяла горсть муки и высыпала ее себе на лицо.

Селина напомнила себе, что Эми — ее родная племянница, единственная дочь ее родной сестры, и не вина Эми, что она не могла научиться аккуратности ни у родителей, ни у бабушки с дедом. Не ее вина, что она растет такой же егозой, как и ее братья.

Викки не стала участвовать в приготовлении обеда. Она встала у раковины и посмотрела на Селину.

— Ну, рассказывай про Билли Рея.

— Мне нечего рассказывать.

Селина усадила племянницу на стул и принялась раскатывать оставшееся тесто. Задача была не из легких, поскольку две маленькие ручки упорно старались уничтожить плоды ее труда.

— Он там живет, да?

— Пока да.

— Зачем он приехал?

Вот и прозвучал вопрос, который сейчас интересует весь город.

— Не знаю.

— А ты его хоть видела?

Селина вспомнила свои разговоры с ним в пятницу вечером и в субботу утром. «Давай-ка я буду звать тебя Сели… Может быть, мне будет приятно с тобой поиграть… Это можно устроить, крошка…»

С невинным выражением она солгала:

— Похоже, он не ищет моего общества.

Селина тут же подумала о том, что совсем недавно сидела в храме и повторяла вместе со всеми прихожанами слова святых молитв, и вот теперь — при сестре, маленькой племяннице и перед богом — ее уста произнесли ложь.

Уилл не посещал церковь, пожалуй, с тех пор, как умер его отец. Они были близки с отцом, и его смерть стала для Уилла тяжелой утратой. С того дня Уилл больше не проявлял интереса к церкви. Ему не были нужны тесные отношения с богом, который забрал к себе его отца таким молодым. Разумеется, потом он регулярно ходил в церковь с мисс Роуз — потому что так полагалось, но не испытывал там никаких чувств, кроме презрения к благочестивым прихожанам. Эти самые люди в воскресных костюмах, что щедро жертвовали деньги на нужды храма и громко повторяли слова молитв, твердили, что Уилл оказывает дурное влияние на их детей, что их дочерям нужно держаться от него подальше, и согласно кивали головами, когда Реймонд заявлял, что Уиллу место за решеткой.

Ну а сегодня ему, может быть, и стоило прогуляться в церковь — ради удовольствия увидеть такое множество лицемеров сразу.

Время тянулось невыносимо медленно. Уиллу казалось, что уже шесть или семь часов вечера, но часы показывали всего два. Хоть бы пришли мисс Роуз или Селина — ему сейчас было все равно.

И не в том дело, что он чувствовал себя одиноким. Он давно привык проводить время наедине с собой. За последние шестнадцать лет он не обзавелся друзьями и делил людей на случайных знакомых, надоедливых работодателей и женщин. Цепких, грубых, развратных, жадных. Они липли к нему, потому что он был привлекателен, потому что они считали его опасным. Одних привлекала его дурная репутация, других — его независимость, третьим он был нужен для того, чтобы заставить ревновать какого-нибудь хлыща. Сколько женщин, столько и причин.

Но такой женщины, как Селина Хантер, у него пока не было.

«Дело вовсе не в одиночестве», — подумал он. Просто он хочет женщину, причем ту, которой ему не суждено обладать.

Уилл вышел из дома и прошел к сараю, где мисс Роуз хранила инструменты. Если сидеть на кровати и думать о Селине, у нее не останется ни единого шанса, когда она вернется. Он просто накинется на нее, и плевать ему на последствия. Лучше использовать энергию в полезных целях. Например, отремонтировать эту древнюю газонокосилку, которая разбудила его в субботу.

Он рылся среди инструментов, когда спокойный и властный мужской голос окликнул его по фамилии. Уилл вышел из сарая и оказался лицом к лицу с человеком в форменной рубашке и коричневых брюках. Неподалеку стоял полицейский автомобиль.