Именно в наши дни смехотворно лопнули мыльные пузыри мнимого английского разоружения: военный министр Холден, являющийся якобы сторонником этих планов, в резких выражениях высказался против всякого сокращения кадровых вооруженных сил в выступил прямо в роли поджигателя войны; одновременно с этим на горизонте показывается и англо-французское военное соглашение[51]. В то время когда готовится вторая «мирная конференция», Швеция усиливает свой флот, в Америке и Японии все пышнее расцветает военный бюджет, министерство Клемансо во Франции говорит о необходимости дополнительного ассигнования 208 миллионов на усиление армии и флота, немецкая газета «Гамбургер нахрихтен» приводит в качестве квинтэссенции настроения господствующих классов в Германии веру в единственно спасительную силу военного вооружения, а немецкий народ облагодетельствован правительством новыми налогами на военные вооружения[52], за которые даже наши либералы ухватились обеими руками. По этому можно судить о той наивности, с которой французский сенатор Эстурнель де Констан, член судебного трибунала в Гааге, развивает в своей недавней статье планы ограничения вооружений. Действительно, для этих политических фантазеров не только одна ласточка делает лето разоружения, для них достаточно уже воробья. В то же самое время конференция великих держав хладнокровно и с явным удовлетворением отвергла предложения Стэда и постаралась поставить вопрос о разоружении в программу только второй конференции.

Заслуживает еще нескольких слов третий отпрыск капитализма в военной области — колониальный милитаризм. Колониальная армия, т. е. постоянные колониальные войска (в отличие от проектируемой ныне также и для германской Юго-Западной Африки колониальной милиции и тем более от совершенно отличной милиции почти самостоятельных английских колоний), играет для Англии чрезвычайно важную роль. Значение колониальных армий возрастает и для остальных культурных государств. Для Англии эти армии, помимо выполнения задачи подавлять и держать под угрозой колониального «внутреннего врага», т. е. местное население колоний, служат мощным средством и против внешнего колониального врага, например России. Кроме того, на нее, часто под видом «охранного войска» или «иностранного легиона» в прочих колониальных державах, особенно в Америке и Германии[53], возлагается в первую очередь задача загнать несчастное местное население под ярмо, или на каторгу капитализма, а если оно пожелает защитить свое отечество от чужеземного завоевателя и кровопийцы, то задача — безжалостно расстреливать, избивать и морить его голодом. Колониальные армии, состоящие часто из отбросов европейского населения, являются самым жестоким и отвратительным из всех орудий наших капиталистических государств. Едва ли найдется одно какое-либо преступление, которым не запятнал бы себя колониальный милитаризм и воспитанное в его духе колониальное сумасбродство. Типпельскирхи, Верманы, Подбельские, Лейсты, Феланы, Петерсы, Аренберги и их сотоварищи[54] являются свидетельством и доказательством этого и для Германии. По этим плодам можно хорошо изучить сущность колониальной политики, той политики, которая под личиной христианства и цивилизации или ради поддержания национальной чести фактически выгодна только капиталистам, поместившим свои капиталы в колониальные предприятия; эта политика убивает и насилует безоружных людей, опустошает огнем и мечом владения беззащитных, грабит и громит их скарб и пожитки, издеваясь над христианством, цивилизацией и позоря их. Перед этой политикой в Индии и Тонкине, в государстве Конго, в германской Юго-Западной Африке и Филиппинах бледнеют даже звезды Кортеса и Писарро[55].

ПРОЛЕТАРИАТ И ВОЙНА

Характеризуя функцию милитаризма, направленную против внешнего врага, как национальную, мы этим еще не хотели сказать, что она является функцией, осуществляемой в интересах, для благополучия и согласно воле народов, управляемых и эксплуатируемых капиталистами. Пролетариат всего мира не должен ожидать никакой выгоды от той политики, которая делает необходимым милитаризм вовне. Более того, его интересы находятся в резком противоречии с подобной политикой, ибо она прямо или косвенно служит эксплуататорским интересам господствующих капиталистических классов. В основе этой политики заложено стремление проложить во всем мире путь беспорядочно-дикому росту производства и бессмысленно-убийственной капиталистической конкуренции, попирая все культурные обязанности по отношению к менее развитым народностям, и в этом своем стремлении она порождает только безумную опасность для всей нашей теперешней культуры, создавая угрозу всемирных военных осложнений. Пролетариат приветствует огромный экономический подъем наших дней. Но он знает, что этот экономический подъем может мирно развертываться и без вооруженной руки, без милитаризма и маринизма, без трезубца в кулаке и без хищнической политики в ведении колониального хозяйства, поскольку этому подъему будет служить разумно руководимое сообщество людей в условиях международного взаимопонимания и в соответствии с культурными интересами и культурными обязанностями. Пролетариат знает, что современная мировая политика большею частью является политикой насильственной и грубой борьбы и затушевывания внутренних социальных и политических трудностей, перед которыми оказываются господствующие классы, короче, политикой бонапартистских попыток обмана и введения в заблуждение. Он знает, что враги рабочего класса любят варить свой суп на огне ограниченного шовинизма, что уже в 1887 г. бессовестно созданный Бисмарком страх перед новой войной превосходно сыграл на руку самой опаснейшей реакции, он знает, что недавно разоблаченный трезвый планчик лиц, занимающих высокое положение, сводился к тому, чтобы «после возвращения на родину победоносного войска» в обстановке воинственного ура-патриотизма отобрать у немецкого народа всеобщее избирательное право. Пролетариат знает, что выгоды экономического подъема, использовать которые так заботится эта политика, и, в особенности, выгоды нашей колониальной политики достанутся только классу капиталистов и потекут в широкие карманы этих исконных врагов пролетариата. Он знает, что войны, которые господствующие классы ведут в своих интересах, потребуют именно от него неслыханнейших кровавых и материальных жертв[56] и что за все это по выполнении работы он будет пожалован лишь жалкими пенсиями инвалидов, пособиями для ветеранов, шарманками и пинками всякого рода. Он знает, что при всякой войне выливают целый вулкан грязи, гуннской грубости и пошлости на участвующие в ней народы и ввергают культуру на ряд лет в состояние варварства. Он знает, что отечество, за которое он должен сражаться, не является его отечеством, что пролетариат каждой страны имеет лишь одного действительного врага, а именно капиталистический класс, который угнетает и эксплуатирует его; что пролетариат каждой страны в силу самых близких ему интересов тесно связан с пролетариатом всех других стран; что перед лицом общих интересов международного пролетариата отступают на второй план все национальные интересы и что международной коалиции эксплуататоров и крепостников должна быть противопоставлена международная коалиция эксплуатируемых и закрепощенных; он знает, что пролетариат, поскольку его направляют на войну, должен будет сражаться против своих собственных братьев и товарищей по классу и тем самым против своих собственных интересов. Сознательный пролетариат поэтому не только совершенно равнодушно относится ко всяким