Надо работать. Скоро сделка, нужно всё проверить ещё раз: документы, сметы, бизнес-план. Ещё раз, пусть уже и в двадцатый, проанализировать перспективу инвестирования. Вкладчик предлагает использовать частично другой материал, но у меня есть сомнения в его качестве.

Люда приносит кофе и запрошенные сметы. Раскладываю перед собой и делаю глоток обжигающего напитка. Взгляд падает на телефон. Может, надо позвонить домой? Но зачем? Что я девчонке вообще скажу?

Вот же головняк теперь. Обязательно в старости напишу мемуары женатого мужика с подобными раздумьями.

Наконец чувствую себя привычно, когда ухожу в работу с головой. Естественное состояние. Комфорт в теле и мыслях. Лёгкое похмелье чуть долбит в висках периодически, но это мелочи. Кофе, приготовленный Людмилой, снимает неприятный симптом.

— К вам посетитель, — сообщает секретарша по связи.

Хм, вообще-то никого не жду. Бросаю взгляд на часы — почти три.

— Пропусти.

Но, видимо, моей команды уже не особо и ждали, потому что дверь открывается одновременно с моим распоряжением.

— Привет, — Ева входит мягкой походкой от бедра и мило улыбается. — Соскучился?

А вот совсем сейчас не рад её видеть.

— Ева, что ты тут забыла? — откладываю бумаги.

— Я ехала из офиса, как раз занималась твоим заказом оформления торжества по сделке с китайцами. Слушай, у меня идея. Смотри!

Она выкладывает передо мной на стол небольшую коробку с прозрачным верхом, через который видно свёрнутый тёмно-синий матовый галстук.

— Нравится? А я надену такое же платье. Точь-в-точь, прямо в тон. Отлично будем вместе смотреться.

Интересно, это тупость или провокация?

— Ева, — убираю с плеча её ладонь и разворачиваюсь к ней вместе с креслом. — Ты серьёзно?

— Ну а что, я не могу сделать тебе подарок? Ты же мне делаешь.

— Я не об этом. Я женат, Ева, и не могу прийти на торжество с любовницей.

Улыбку с лица девушки сдувает, и она сцепляет зубы. Прекрасно же всё и так понимала, к чему этот забег с огорода?

— Ты говорил, что наша жизнь не изменится.

— Моя жизнь, Ева. Моя. О твоей я не говорил ничего. Не вправе. Ты ведь свободный человек.

Она отступает на шаг и складывает руки на груди.

— Ненавижу эту мелкую пигалицу!

Меня почему-то такое отношение задевает. Ася ей ничего не сделала, чтобы Ева её ненавидела.

— Ева, разговор окончен. Мне некогда сейчас.

Она забирает со стола коробку, тычет мне средний палец и, вильнув задом, уходит.

Что за дерьмо? Почему меня сегодня все облагают факами? И если Злате простительно, но этой козе я засуну её средний палец туда, куда она меня табуировала.

Голова начинает болеть сильнее, и я решаю валить домой. Хотел взять документы посмотреть, но передумываю. Если что, через почту открою.

По пути заезжаю в супермаркет, покупаю еду. Нервничаю. Девчонка вчера испугалась, хрен знает, как она сейчас и как себя с ней вести.

Открываю дверь ключами и вхожу в квартиру. Тихо. Ну не сбежала же она? Не посмела бы.

В кухонной зоне никого, в гостиной под телеком тоже. Поднимаюсь на второй этаж и иду в спальню. Коротко стучу в дверь и жду.

Мать твою, да я у себя дома, какого хрена? Это и моя спальня тоже.

Нажимаю на ручку и приоткрываю дверь.

— Привет, — бурчу девчонке, которая полулежит на кровати с планшетом в руках. — Как… э… какого хрена?!

Ася

Грачёв застывает на пороге, шокировано глядя на Леди.

— Это Леди, — отвечаю, пожав плечами.

— Леди?! — кажется, он вот-вот впадёт в истерику. — Какая на хрен Леди! Ася, почему на моей постели лежит двухметровая змея?!

— Она соскучилась и получила стресс, пока её перевозили. Это радужный удав, и она не два метра, а метр и шестьдесят сантиметров.

Кажется, Стас немного успокаивается. Он упирает руки в бока и недовольно смотрит.

— Капец, питомцы у тебя. Дай угадаю: тарантул и пара скорпионов стресс ушли заедать на кухню.

Мне внезапно становится смешно. А Грачёв не без юмора. Жаль, что сфоткать его лицо не догадалась, когда он вошёл в комнату.

— Так, девочка, давай убирай свою Мадам с нашей кровати. И чтобы она не выскользнула из… где ты там это чудовище содержишь.

— Её зовут Леди.

— Да пофиг, — отмахивается. — Убирай змею и приходи на кухню. Я голодный, сейчас что-нибудь состряпаю, как раз и поговорим.

О чём? Я не хочу с ним разговаривать. Но не пойти будет как-то совсем по-детски. Поэтому я встаю, убираю малышку Леди в аквариум, немного приглаживаю волосы и спускаюсь вниз в кухонную зону.

Стас, подкатив рукава рубашки и надев передник, что-то переворачивает лопаткой на сковороде. Моя бабуля бы ему уже высказала, почему не переоделся. Но это, наверное, и к лучшему, одежда его ведь в спальне, я так понимаю.

Я застываю под аркой, отделяющей кухонную зону от первого этажа квартиры.

— Садись, — командует Грачёв, не оборачиваясь.

Я присаживаясь на табурет за красивым цветным столом со стеклянной столешницей. Разглядываю рисунок, как-то не спешу поднимать голову. Странно всё и непривычно.

Передо мной на стол опускается тарелка, в ней что-то типа омлета, перемешанного с овощной смесью. Ярко и красиво смотрится, кстати. Но я больше фокусируюсь на мужской руке. У Стаса длинные ровные пальцы с аккуратно остриженными ногтями. О таких говорят аристократические.

У меня в памяти всплывает, как вчера эта ладонь скользнула по моему колену и выше. От этого по спине проходит неприятная дрожь. Я поднимаю глаза и натыкаюсь на внимательный взгляд Стаса.

— Только не говори, что ты вегетарианка и не ешь яйца и мясо.

— Почему ты так решил?

— Ну, змеи в питомцах… мало ли странностей.

— Считаешь меня странной?

— Не знаю пока, — себе он тоже ставит тарелку и выкладывает из ящика две вилки. — Твоя сестра назвала тебя особенной. Это можно понимать по-разному.

— Моя сестра меня недолюбливает.

— Почему?

Стас садится напротив и приступает к трапезе. Сама не знаю почему, но вдруг зависаю на том, как он ест. Есть люди, что едят так, что у самого сразу аппетит просыпается. Эстетично, что ли.

Заметив, что я пялюсь на его рот, он кивает мне на мою тарелку, намекая, что я тоже вполне могу приступить, а не заглядывать ему в рот.

— Потому что дед оставил проклятый завод мне, а не ей. И потому что она стерва, — выпаливаю честно.