Минаэрол улыбнулся

— Прошло три дня нашего заключения.

Аминореэль уверенно проговорила:

— Тогда думаю, стоит начать. Интересно, кто из нас прав. Для чистоты моего слова следует участвовать пятерым. Вы трое. Я. И ещё один эльф со стороны, о котором мы все уверенно можем сказать, что он чист.

Анилорекэль и Каминогрили ответили практически одновременно:

— Согласны. Если такое возможно, мы согласны.

Хан Лонлейс осмотрел своих яргоров.

— Эльф есть в помещении. Все участники тут. Аминореэль, ты сможешь сказать, что именно тебе необходимо для эксперимента?

— Да. — кивнула Аминореэль — Это будет несложно. В школе «Кристалл» в моём хранилище семян для посадки расположен ящик с отдельной маркировкой из трёх нарисованных мечей. Его будет достаточно.

В глазах девушек появилась надежда. Аминореэль излучала уверенность. Минаэрол сморщился. Вамнигрош не смогла скрыть страх в глазах.

Хан Лонлейс окинул взглядом стоящих перед ним.

— Мне лгут. — отчеканил он. — Я к этому привык. Жизнь торговца не может проходить иначе. Но есть дворец семьи Лонлейс. Там правили правда, ответственность и уважение друг к другу. Четыре года был закрыт зал семейного суда… Четыре года я не судил… Четыре года семье не лгали… Я желаю знать правду, и мне некогда ждать завершения опытов Аминореэль! Армах! Приведи Вашро!

Аминореэль стояла спокойно. Она была уверена в каждом своём слове. Вамнигрош зашевелила руками, стала оглядываться по сторонам. Анилорекэль и Каминогрили задрожали в страхе. Минаэрол смотрел на Аминореэль в странном предвкушении.

Дверь открылась, и вошел уверенной и немного самодовольной походкой мужчина. Маг-менталист Вашро. Человек, который был приговорён к смерти в большинстве известных королевств, баронств и земель. Старик, объявленный врагом для сотен родов, молодых и древних. Разыскиваемый даже некоторыми чудовищами и драконами. Старик шестидесяти лет от роду, владеющий парой заклинаний исцеления, он держал себя в тонусе и изображал из себя варвара: рельефная мышечная масса, облачённая в кожу и шерсть, длинные тёмные волосы и борода с небольшой сединой. За плечами он нёс двуручный боевой топор, который для боя годился не очень из-за множества лишних украшений и деталей, но смотрелся невероятно вызывающе и внушал страх.

Двадцать лет назад он пришёл к семье Лонлейс и попросил защиты. Ему пришлось дать весьма сложную клятву верности, и теперь он служил, используя свою магию. Здесь для него открылся мир покоя и удобств, возможность снова исследовать глубины магии и использовать для этого бесправных рабов. Но и граница требований и запретов была строга. Кем бы себя ни мнил маг, вызвать гнев семьи Лонлейс он боялся. От того вся его жизнь представляла собой постоянное перемещение по землям Лонлейс в надежде избежать приказов. И стоило ему их получить, он набрасывал на себя маску любезности и исполнительности.

— Вечного здравия Вам, хан Лонлейс! — произнёс он. — Я слушаю вашу волю, достопочтенный господин.

Хан Лонлейс скривился.

— Тебе стоит быть внимательнее к тону. — заметил он. — В следующий раз потрать больше время на репетицию.

— Вы, как всегда, внимательны к деталям. — тонко улыбнулся Вашро.

Даже пытаться попробовать свою магию на хане колдун не думал. Он мог похвастать тем, что является лучшим менталистом. Однако Вашро знал одну невероятно важную тайну, которая лишь чудом не стоила ему головы. Даже самый искусный и могущественный маг погибнет от усилия грязного нищего, если разум и воля того окажется крепче. А сомневаться в воли хана… Вашро был не глуп. Посмотрев на закованных девушек, он подошёл и сел перед ними.

— Мне уже рассказали, что произошло. — произнёс он. — Потому пропустим все обсуждения и детали. Отвечайте коротко. Что с вами произошло? Говорите правду. Я не стану вас трогать. Просто укажу Хану Лонлейсу, ложь это или нет.

Анилорекэль и Каминогрили дрожали под взглядом мага и пытались отодвинуться от него, насколько позволяли цепи. Вскоре одна, набравшись смелости, всё-таки ответила:

— Мы поели и выпили вина. Из-за пищи или напитков потеряли над собой контроль. И решили заняться сексом в саду у всех на виду.

Вашро кивнул.

— Конечно, в бездне страха и ужаса сложно что-либо разобрать, но могу быть уверен — она не врёт. Хотя один вопрос я задам. Вы не знаете, от чего себя так повели?

— Да… Не знаем… — был нестройный ответ.

Вашро встал и громко спросил:

— В зале есть человек, который знает?

На несколько секунд воцарилось молчание, и Вашро подошел к Аминореэль

— Сомнения? Неужто не знаешь? — вкрадчиво поинтересовался он.

— Насколько мне известно, есть три возможности. — спокойно ответила Аминореэль. — Три способа.

Вашро усмехнулся и повернулся к хану Лонлейсу.

— Оставшиеся двое знают, что произошло.

Хан Лонлейс помрачнел.

— Ты уверен?

Вашро улыбнулся своей безумной улыбкой:

— Да… Но готов по движению вашей брови… Вывернуть их наизнанку и продемонстрировать правду…

Хан Лонлейс указал на место у стены и посмотрел на лекаря.

— Ответишь сама?

Вамнигрош опустила взгляд. Руки мяли платье, а окружающие могли буквально кожей чувствовать страх и безумие девушки. Тут она разразилась истерикой, и два яргора с трудом её удерживали на месте.

— Да как вы смеете!!! Лицемерное чудовище!!! Я столько лет служу вам… Лечу и забочусь о целом дворце!!!! Вы живы благодаря мне!!! И какая плата??? Какая???? Забрали дочь! Мою дочь сделать служанкой!!! А дочь Аминореэль нет???? Почему эта девка вправе сама воспитывать детей???? Отвеч…

Последнее слово прервал удар яргора в грудь. Девушка упала на колени и попыталась вздохнуть. Хан Лонлейс посмотрел на неё и спокойно ответил:

— Что же… По порядку. Я хан Лонлейс. Глава семьи и всех этих земель. Я вправе делать здесь, что угодно и принимать любые решения на пользу всем нам. Хан Лонлейс обязан отдавать любые приказы. От заботы до истязания. Награда или смерть. Ты главный лекарь. Ты лично лечишь не более сотни слуг. Из всего дворца на тебе лишь забота о приказчиках. Всех остальных лечат младшие лекари в твоём подчинении. Никто из семьи Лонлейс не лечится и ни разу не начинал лечиться у тебя. Всех лечит Аминореэль лично, благодаря своим исключительным знаниям и опыту. Ты спросила, какая у тебя плата?

Вамнигрош вздрогнула от вопроса. Хан Лонлейс продолжал:

— Твоя плата — дом и безопасность. Немногие бароны живут так же, как ты. Твоя плата — сытость и изыск. Не все принцессы могут позволить себе жить в такой же роскоши, как ты. Твоя плата — злато, которого больше, нежели у всех слуг нашего короля. Тебе этого мало?

Вамнигрош оскалилась и попыталась сказать, но удар яргора в живот не дал этого сделать. Он секунду ждал, когда девушку подняли за волосы, чтоб можно было