— Я тебе не верю, — ответила женщина. — Ты никогда прежде не вел себя подобным образом. И я хочу, чтобы ты остался хотя бы до завтра-послезавтра.

Маркиз не ответил. Сибила быстро подошла и обвила руками его шею.

—Я люблю тебя, люблю! — выдохнула она. — И никуда не отпущу.

Она прижалась ртом к его губам и прильнула к нему всем телом. Маркиз чувствовал, как стучит ее сердце, но в этот момент он отчетливо понял, что эта женщина его больше не интересует. Ему был скучен весь этот разговор.

Страстная настойчивость ее губ и трепет охваченного возбуждением тела, к его собственному удивлению, не вызвали в нем ничего, кроме желания избавиться от нее как можно скорее.

Осторожно, не желая причинить женщине дополнительную боль, он убрал ее руки со своей шеи и, отстранившись, произнес:

— Сейчас ведь раннее утро. Не время для проявления чувств, Сибила. Мне пора, иначе я приеду в Гамбург с опозданием и не успею на поезд до Берлина. Ты очень красивая, ты очаровательная женщина, и я убежден, что в мое отсутствие с десяток разных кавалеров скажут тебе то же самое.

Леди Сибила не отвечала, а просто стояла и смотрела на него широко раскрытыми глазами.

Она была достаточно умна, чтобы без лишних слов понять, что сейчас происходит.

Он прощается, и не только на время поездки, а навсегда.

Поддавшись порыву, она бросилась следом, когда он повернулся к двери.

— Подожди, Ирвин! Мне нужно кое-что сказать тебе, нам надо поговорить!

— Прости, Сибила, но мне пора. Береги себя, — прозвучало в ответ.

Он вышел, оставив дверь открытой.

Леди Сибила слышала, как он идет по коридору, направляясь в холл.

Она сердито фыркнула и топнула ногой, осознав, что упустила мужчину, который значил для нее больше, чем любой другой человек на свете, — мужчину, за которого она намеревалась выйти замуж.

«Что произошло? — спросила она себя. — Что заставило его так неожиданно перемениться?»

Ей хотелось догнать его, умолять остаться хотя бы на один-два часа, но она понимала, что это бессмысленно.

Не может же она устраивать сцены в присутствии слуг! Если бы даже она позволила себе подобное, то наверняка только разгневала бы маркиза.

Она снова в бессилии топнула ногой.

Потом подошла к зеркалу в золоченой раме, висевшему над комодом, посмотрела на свое отражение, мысленно спрашивая, как он мог отвергнуть такую красавицу. Ведь она была уверена, что он полностью в ее власти и предложение руки и сердца с его стороны — это лишь вопрос времени.

Сибила потратила уйму денег, непозволительную для себя, зная, что, когда они поженятся, маркиз с легкостью оплатит все ее счета.

Теперь она не только потеряла его, но и оказалась в серьезных долгах.

—Я ненавижу его! Он так мерзко поступил со мной! — бушевала она и тут же принялась придумывать, что бы такое сделать, чтобы он понял, какую боль причинил ей.

Теперь она присоединилась к длинной веренице женщин, которые признавали, что маркиз бросил их и разбил им сердце. Этим женщинам суждено еще долго сожалеть о том, что они не могут быть рядом с Ирвином.

—Я ненавижу его, ненавижу! — сердито воскликнула леди Сибила.

Потом, словно желая выплеснуть эмоции, она схватила со столика у стены статуэтку из дрезденского фарфора и швырнула ее на пол.

Женщина смотрела на разлетевшиеся осколки, представляя себе, что точно так же маркиз поступил с ее сердцем.

Высоко вздернув подбородок, она покинула комнату, а когда вышла в холл, обнаружила, что маркиз уже уехал.

Леди Сибила прошла мимо лакеев, которые понимающе переглянулись между собой. Дворецкий проводил ее светлость к экипажу и вежливо поклонился, когда тот отъехал.

«Еще одна отбыла ни с чем, — подумал он. — По правде говоря, она не подходила моему хозяину».

Яхта «Морской конек» стояла на якоре возле здания парламента. Когда маркиз взошел на борт, капитан искренне произнес:

—Я рад приветствовать вас на борту, милорд.

— Спасибо, капитан, кажется, погода сегодня подходящая для путешествия, — сказал маркиз.

Спустя несколько минут двигатели заработали и «Морской конек» вышел на середину Темзы.

Маркиз любил свою яхту и подумал, что ему следовало бы больше времени проводить в море. В прошлом году его судно прекрасно показало себя в Каусе, только яхта кайзера могла сравниться с «Морским коньком» по скорости и маневренности.

Поднимаясь на мостик, маркиз думал об Уотсоне. Где его искать в Берлине? Если немцы действительно похитили его, что казалось весьма вероятным, то сейчас он может быть спрятан где угодно.

Разве только кайзер решился держать его при себе.

Маркиз был уверен, что немцы предпочли бы заполучить детали орудия, узнав, что оно превосходит по мощи вооружение их собственных кораблей. Тем не менее вся эта история казалась ему слишком надуманной, чтобы быть правдой. Каким бы хвастливым и заносчивым кайзер ни был, он не мог пасть так низко, чтобы похищать подданного другого государства.

Это был бы поступок недостойный императора.

Но если нет никакого похищения, где же тогда Уотсон?

Если бы, например, ему пришлось срочно отбыть к умирающему родственнику, почему он не связался с кем-нибудь после своего исчезновения?

Маркиз был абсолютно уверен, что Уотсон разделял его энтузиазм по поводу этого изобретения. Ведь он действительно изобрел мощное оружие, которого нет ни у одной страны мира.

«Как немцы могли узнать, над чем мы работаем?» — неоднократно спрашивал себя маркиз.

Но если каким-то образом они все же узнали, нет сомнений в том, что кайзер захотел получить если не образец, то, как минимум, полную информацию.

Напыщенный, завистливый, жаждущий превзойти своего дядю, кайзер не смог бы устоять перед соблазном самому продемонстрировать такое оружие.

«Если он и держит где-нибудь Уотсона, — думал маркиз, — я должен сначала выяснить, где именно, а потом каким-то невероятным образом тайно вывезти его назад в Англию».

Легче сказать, чем сделать. У маркиза не было ни малейшего представления о том, как он достигнет своей цели.

Море было спокойным, день — солнечным, и маркиз почти весь день провел на мостике.

Яхта уже была далеко в море, и встречных судов на своем пути они практически не видели, пока не подошли к берегам Германии.

Маркиз решил провести ночь на борту и войти в устье Эльбы только утром. Капитан был очень доволен. Ему хотелось, чтобы хозяин оставался на борту как можно дольше. Поэтому он с легкостью нашел бухту, в которой можно было стать на якорь.