бухгалтерия, администрация, столовая и что-то наподобие комнат отдыха.

На втором этаже медицинский кабинет, три переговорных и сам кабинет Назара. К слову, его кабинет – самая большая комната. Но из-за полок с папками он визуально кажется меньше.

– В этих папках досье на каждого кандидата в телохранители, – продолжает проводить мне экскурсию Назар. – Начиная от родни и заканчивая родинками на ягодицах. Так проще отбирать кандидатов для клиентов. Кому-то нужны быстрые, кому-то, кто не страдает расизмом. А был у меня однажды клиент, который брал в охрану только мужчин нетрадиционной ориентации.

– Эм-м… – тяну. – Он хотел потом закрутить роман с кем-нибудь из них?

– Фу, Настенька, так плохо думать! – настроение Назара медленно поднимается вверх. – Ревнивый был. А телохранителей для жены искал.

– Оу, извиняюсь!

– А это фронт нашей работы, – мужчина останавливается около последних стеллажей. – Здесь отчёты, договора, истории заказов и тому подобное. Надо привести это всё в порядок.

– Здесь, – тяну, считая стеллажи и полки. – Здесь… пять стеллажей. Четыре полки на каждом. И всё это надо перебрать за три дня? – испуганно шепчу, не веря, что справляюсь.

– Ага, – вздыхает. – Теперь ты понимаешь, что это практически нереально? И сам бы я не справился.

– Вместе справимся, – объявляю ему. – Но… с вас обед и ужин! С доставкой сюда.

И надо не забывать про гинеколога. Боли внизу живота меня замучили. А таблетки, которые я раньше принимала без рецепта не продаются.

– Естественно! – соглашается Назар и мы со всей прытью берёмся за документы.

Поначалу то и дело дёргаю мужчину, пытаясь вникнуть в суть и понять, что к чему. Довольно сложно понять, что за бумаги перед тобой, когда ты не понимаешь дела.

Но постепенно начинаю вникать и сама соображать, почему эти бумаги сюда, а эти – туда. Назар выстроил отличную систему подбора мужчин. Я даже мысленно восхищаюсь его гениальностью. Такое придумать не каждый сможет.

Европейская система. Тренировки по расписанию. Ежемесячная проверка физической формы. Ежемесячное обследование у местных врачей.

И даже те, кого уже наняли – должны приходить сюда и тренироваться, лечиться и развиваться.

Те, кого пока ещё не наняли по каким-то причинам – подрабатывают на боях, которые организовывает Назар. Вообще, это незаконно. И если пожаловаться правильным людям, Назара могут посадить. Но… эти правильные люди – главные зрители таких боёв.

– Насть?

– А? – отзываюсь, отрываясь от бумаг.

– Что для тебя слабость и жалость? – задаёт странный вопрос.

– Слабость – когда не можешь защитить себя и тех, кто тебе дорог, – всё же решаю ответить. Если спрашивает, то, наверное, важно. – А жалость – по мне это сила. Не каждый человек может порой найти в себе силы пожалеть того или иного человека, существо или вещь.

– Хм-м… – хмыкает и как-то по-другому смотрит на меня. Не как на девушку, что уехала с ним из клуба, которая работает сейчас на него. Как на интересного человека или собеседника. – Интересное суждение. А что тогда сила?

– Сила? – переспрашиваю и встав, иду к нему поближе. Отдохнём минут пять. Поговорим. – Сила – это… даже не знаю, – опускаюсь по правую руку от него. – Сила – это то, что наполняет твоё сердце желанием. Мотивацией. Сила бывает разной и от этого её сложно идентифицировать и причислить только к одному определению.

– А ты бы смогла пожалеть человека, который причинил боль тебе и твоим родным? Нашла бы в себе силы на этот поступок?

– Назар…

– Просто ответь, – требовательно просит.

– Наверное, нет! Я люблю свою семью и не смогла бы простить того, кто делал им плохо. Почему ты спрашиваешь?

– Просто, – шепчет еле слышно. – Мысли в голову плохие лезут. Не могу от них избавиться и принять решение.

– Ты хочешь кого-то пожалеть? Или наказать? – догадываюсь и вглядываюсь в его каменное лицо. – Назар?

– Да, Насть, – кивает. – Но ты забудь об этом! Это мои проблемы!

– Назар, – беру его за руку и заставляю посмотреть на себя. – Месть – плохое чувство! Ему нельзя давать контроль над собой! Это может тебя погубить! Поверь… я знаю.

– Ты не понимаешь!

– И не хочу понимать! – восклицаю. – Назар, посмотри мне в глаза! Нельзя поддаваться плохим мыслям и идеям! Я не знаю, что ты задумал, но тебе нужно отказаться от этой затеи! Принять то, что в твоей жизни и в жизни твоих родных был этот этап, в котором присутствовал ужасный человек! Но если ты начнёшь мстить, то станешь тоже ужасным человеком в его жизни! Не больше!

– Предлагаешь его простить? – с вызовом спрашивает, но в глазах я вижу другое.

Он готов ко мне прислушаться. Готов принять мою помощь.

– Предлагаю смириться, – поднимаю руку и касаюсь его колючей щеки. – Предлагаю жить дальше, – дарю улыбку. – Наслаждаться жизнью, – поглаживаю пальцем его нижнюю губу. – Радоваться каждой минуте, – опускаю взгляд на его губы. Такие манящие и желанные, что дыхание перехватывает. – И каждому человеку в твоей жизни, – добавляю, облизнув губы и… не выдержав, наклоняюсь и касаюсь его губ своими.

Сладкие, нескончаемые минуты рай, в котором я готова провести всю свою жизнь.

– Извини, – шепчу, отстранившись от него. – Я… Я что-то, – бегаю глазами по сторонам, не зная, как ему объяснить своё поведение. – Это вышло… как-то… – поднимаю на него испуганный взгляд и замечаю на его лице усмешку.

– Расслабься, Настенька, – шепчет он мягким голосом и запустив руку в мои волосы, заставляет меня вернуться обратно. К его губам, которые пленяют меня, стоит лишь коснуться их. – Я умею читать по глазам, – шепчет между поцелуями. – И прекрасно понимаю, что на тебя повлияло.

Боже, пусть это будет не очередной сон!

Пусть будет реальностью!

Где он меня целует по-настоящему! Где делает это по собственному желанию и оттого, что хочет этого сам! Целовать и ласкать меня!

– Назар, – шепчу его имя, чтобы убедиться в том, что мне не кажется. – Я…

– Молчать, – соблазнительно шипит, как змея. – За разговоры в такие моменты можно и наказать, – предупреждает и, схватив за талию, перемещает меня к себе на колени. – На первый раз прощаю, но больше поблажек не дам.

– Угу, – мычу и позволяю ему стянуть с меня верхнюю часть одежды.

Смотрю на него, как ненормальный кролик на удава. Кролик, которого вот-вот съедят. Но больной кролик ждёт этого момента и в предвкушении кусает губы, соблазняя и без того опасного хищника.

Но удав специально медлит. Не торопится и даже не думает этого делать… Намеренно дразнит. Провоцирует. Разогревает добычу, которая сама в его руки пришла.

Сам не притрагивается и мне не даёт. Грозится наказать и познакомить с ремнём на его штанах. Ведёт себя со мной