– Татьяна, может, я отнесу документы? – спрашиваю её, натянув улыбку. – Вам туфли, кажется, натёрли, а у меня есть лейкопластырь специальный, – достаю его из сумочки. – Вы пока приведите свои ноги в порядок, а я отнесу бумаги, – растягиваю губы в ещё большей улыбке.

– Ты? – оглядывает меня с ног до головы несколько раз. – Ну… неси. Но поторопись, я явно в этих туфлях далеко не уйду! Новые, натирают. Гадство!

– Ох, понимаю, – отзываюсь, сдерживая радость. – Я пойду тогда? Чтобы побыстрее? – и аккуратно беру из её рук папку. – Босс ведь ждёт это внизу? Надо поторопиться?

– Да, – кивает и беспрепятственно отдаёт мне документы, с которыми я практически вылетаю из кабинета и спешу на проходную.

Сердце скоро вылетит, но я бегу впереди него, потому что сейчас я намерена прижать своего босса к стенке и потребовать ответы на свои вопросы. А ещё лучше понять, почему он не со мной и почему игнорирует меня.

– Да, зай, – доносится до моих ушей. – Я тебя понял. – Назар продолжает с кем-то говорить по телефону, стоя спиной ко мне и не замечая меня. – Конечно, ты поступила правильно! Я не сомневался. Конечно! И я тебя целую… Вечером жду в нашем ресторане.

Что?..

Он… он не может так со мной…

Не может!

Застываю за его спиной в нескольких шагах, не веря, что он… с кем-то встречается. Хотя… я думала, для него наша близость что-то значит, а оказалось… нет. Он развлёкся со мной и… и бросил. Как щеночка.

Больно.

– Добрый день, Назар! – приветствую его, сдерживая крик боли и предательства. – Ваши документы, – сглатываю, цепляя на лицо улыбку, наблюдая за тем, как он оборачивается ко мне.

Встречаюсь взглядом с его подлыми и лживыми глазами и хочу их выколоть, но нельзя.

– Добрый день, Анастасия! Спасибо, – забирает у меня папку, и я уже надеюсь, что сейчас он развернётся и уйдёт. Я побегу в туалет и буду долго реветь. Но… он продолжает стоять и смотреть на меня. – Что-то случилось? Кто-то обидел?

– Всё хорошо, – кидаю, фальшиво улыбаясь.

– Я же вижу, что глаза на мокром месте, – настаивает на ответе. – Кто обидел? Давай только быстрее. Мне в автосервис надо.

– Ты! – выпаливаю и чувствую первую слезу по щеке. – Меня обидел ты! – с вызовом смотрю на него.

– Ч-чего? – не понимает Назар, нахмуриваясь. – Мы вроде бы не встречались эту неделю. Когда успел тебя обидеть? По телефону, что ли?

– В том то и дело, Назар, что мы не виделись эту неделю! – продолжаю в том же тоне, не скрывая свой обиды на мужчину. – Я думала, что после того, что между нами было…

– Ясно, – вздыхает и берёт меня за руку. – У меня нет времени стоять здесь и обсуждать это, поэтому поехали! В машине будешь болтать вместо радио.

– Вместо радио, – закатываю глаза, но позволяю мужчине увести меня к его машине, которую полюбила за те три прекрасных дня.

Подойдя к автомобилю, Назар отпускает меня и открывает передо мной переднюю пассажирскую дверь. Дожидается пока я сяду и закрывает за мной дверь, после чего обходит машину и садится на водительское место.

– Начинай! – командует, словно я могу начать высказывать претензии по сигналу.

И я готова! Всё ему выскажу. И плевать, что потом он меня уволит!

Не позволю так надо мной издеваться!

– Я думала, что после того, что между нами было…

– Мы просто переспали, Насть, – перебивает меня Назар со вздохом и выворачивает с парковки. – Я ничего тебе не обещал… такого, о чём ты сама себе понапридумывала.

– И всё же!

– Насть, ты, правда, хорошая и привлекательная девушка, – уже мягче начинает Назар. – Но мне не нужны серьёзные отношения, а ты вероятнее всего рассчитываешь именно на это. Я сегодня-завтра улечу из страны. И тебя с собой взять не смогу. У нас нет будущего.

– Зачем ты тогда… мной воспользовался? – уязвимо интересуюсь, поджимая губы от досады и обиды. На себя. Ведь сама себе придумала любовь, отношения и то, что между нами может что-то быть.

– Извини, Настя, – тянет, кинув в мою сторону сочувственный взгляд. – Порой я поддаюсь эмоциям, а не здравому смыслу. В тот момент я хотел тебя и наплевал на то, что ничего серьёзного я тебе дать не смогу. Ну и, по правде говоря, я думал, ты тоже не хочешь серьёзных отношений.

– А я хочу!

– На-а-асть… – растягивает моё имя, послав виноватую улыбку. – Я не могу тебе дать то, о чём ты мечтаешь. Семья, дети, любовь, безопасность, стабильность… – ни одного из этого я тебе дать не смогу. Я не тот мужчина, с которым тебе стоит строить отношения. Я ужасный человек, Настя.

– И что мне делать? – спрашиваю себя вслух, но Назар воспринимает мой вопрос как адресованный ему.

– Найти хорошего мужчину. Принять его предложение руки и сердца, а после родить малыша, – с притворной радостью и равнодушием советует.

– А если я не хочу другого? Что, если я люблю тебя? – спрашиваю в лоб, наплевав на правило, что мужчина должен первым в любви признаваться.

– Тогда у тебя большие проблемы, – вздыхает. – Насть, я, правда, не могу тебе предложить ничего серьёзного. На данном этапе. И ты уверена, что это любовь, а не желание обладать мной?

– Любовь! Я давно в тебя влюблена. Просто… не получалось.

– Я уезжаю скоро, – оповещает он меня, сжимая руль до белых костяшек. – И не знаю, вернусь ли. Я не хочу давать тебе ложных надежд, как сделал это ранее. К сожалению, я знаю, каково – это ждать человека, который не вернётся.

– Я поняла тебя, – сглатываю слёзы. – Между нами только рабочие отношения. Извини за… за истерику и вынос мозга. И за то, что придумала себе то, чего нет.

– Насть, ты очень хорошая девушка! Милая, красивая, вежливая и образованная. И ты обязательно встретишь того, кто полюбит тебя! Кто будет достоин твоей любви! Но… не я. Я убивал, заставлял страдать и мучиться людей. Ты такого себе мужчину хочешь? Которого порой может заклинить, и он убьёт тебя? Я тебе такого не желаю, – говорит, паркуясь на парковке бизнес-центра.

Разворачивается ко мне и с жалостью в голосе добивает.

– Я твой начальник. Не больше! Я могу тебе помочь и поддержать, когда нужно. И сделаю это для каждого своего сотрудника. Но ни о какой любви и речи быть не может. Я против рабочих отношений. Поняла меня?

– Поняла! – поднимаю голову высоко. – Мне ждать вас в машине, босс? Или вызвать себе такси? – спрашиваю, а внутри всё разрывается от боли, которую я сама себе и причинила.