В этот раз на стороне Ивана III было время. Войско Ахмата продвигалось очень медленно, на эффект внезапности ему не приходилось рассчитывать. Хан хотел нанести удар одновременно всеми имеющимися силами, в его плане значительная роль отводилась Казимиру. Первоначально на окский рубеж 8 июня с войском отправился Иван Иванович Молодой, а 23 июля туда же направился и сам великий князь с главными силами.

Пока на юге обе стороны готовились к столкновению, в конце августа 1480 г. Псков находился под осадой стотысячного, как утверждали источники, войска Ливонского ордена. Крепостные стены города выстояли не только натиск немцев, но и обстрел их артиллерии. Видя безуспешность осады, магистр приказал отступить и сменить тактику. С одной стороны, крах осады Пскова был очевидной неудачей ордена, с другой – положение Псковской земли не стало лучше, вражеская конница принялась грабить и нападать на другие населенные пункты и волости.

Псковичи оказались в крайне сложном положении. Помощи от великого князя ждать не приходилось, и они обратились к его мятежным князьям Андрею и Борису, расположившимся в Великих Луках. Мольбы о мщении пролитой немцами «крови христианские» не возымели силы. Братья Ивана III, находясь в опасности, и думать не хотели о бескорыстной помощи. Ценой стало предоставление Псковом убежища их женам. Невинное на первый взгляд условие означало, что город поддержит феодальный мятеж, поднявшийся в феврале 1480 г. против московского государя, который бы непременно наказал отступников. Псковичи сделали сложный выбор в пользу великого князя, не желая служить двум властителям одновременно. Получив отказ после десятидневных переговоров, Борис и Андрей в ярости покинули город, позволив своим воинам «аки неверным» грабить псковские волости. Жители Пскова и пригородов предпочли откупиться от князей, отправившихся теперь в Новгородскую землю.

Тем временем русские и татарские войска стояли по разным берегам Оки, внимательно следя друг за другом. В течение лета Ахмат убедился в защищенности этого участка реки и предпринял обходной маневр, рассчитывая выйти к Оке через Одоев и Мценск со стороны верховских княжеств, зависимых от Великого княжества Литовского, где правил Казимир. Ахмат собирался перейти более мелкую и богатую на броды реку Угру в том месте, где она впадает в полноводную Оку.

Намерения татарского хана не укрылись от Ивана III. Учитывая силу ордынских войск и слабость Угры как оборонительного рубежа, московский государь осознавал необходимость помощи. Тут-то и вспомнили о князьях Борисе и Андрее, безуспешно пытавшихся посеять крамолу и не преуспевших в помощи союзникам, а потому они с готовностью приняли прощение Ивана III и двинулись со своим десятитысячным войском к Угре.

Ожидая подкрепления, великий князь отдал распоряжения на случай, если удача отвернется от него на поле битвы. Государственная казна и семья Ивана III отправились на север в Белоозеро, ряд городов эвакуировали, а население надежно укрыли, для пущей предосторожности сожгли московский посад, горожане с имуществом надеялись на защиту кремлевских стен.

Многие из горожан роптали на великого князя, однако принятые меры были оправданны. Москвичи опасались, как бы государь не покинул их в столь тяжелый момент и не оставил жителей столицы лицом к лицу с татарами. Тем более что так вынужденно поступил Дмитрий Донской в 1382 г., оставив город самостоятельно обороняться против хана Тохтамыша. Страх перед жестокостью татар пересилил в глазах москвичей трепет и уважение, испытываемое к великому князю. Чернь прямо, без обиняков изъяснялась с Иваном Васильевичем: «егда ты государь князь велики над нами княжешь в кротости и тихости тогда нас много в безлепице продаешь (несправедливо наказываешь. – А. В.); а разгневав царя (ордынского хана. – А. В.) сам, выхода ему не платив, нас выдаешь царю и татаром».

Стояние на Угре 1480 г.

Духовник великого князя Вассиан Рыло стыдил и увещевал Ивана Васильевича, называя его «бегуном», и грозил, что на его совесть тяжким грузом ляжет кровь убиенных татарами христиан. Соблазнительно думать, что Вассиан угадал и с одним из главных на тот момент страхов великого князя, вопрошая: «А чему боишися смерти? Не безсмертен еси человек, смертен». В эти сложные дни представители светской и церковной власти сплотились вокруг Ивана III, оказывая всяческую поддержку. Патриотический порыв не оставил в стороне и наследника Ивана Молодого. Отец напрасно через Холмского увещевал его покинуть войска, молодой княжич ответил, что лучше ему «зде умирети, нежели к отцу ехати».

Нельзя отрицать наличие, как говорит летопись, «злых советников», в числе которых называются Иван Васильевич Ощера и Григорий Андреевич Мамон. Они отговаривали государя «против татар за крестьянство стоять и битися», убеждая «бежать прочь, а крестьянство выдати». Летописец твердо порицал этих «богатых и брюхатых» предателей народа. Впрочем, не стоит осуждать сторонников капитуляции. Ощера и Мамон, вероятно, мыслили старыми понятиями, согласно которым открытое и последовательное сопротивление хану не могло и прийти в голову.

В числе тех, кого современники подозревали в малодушии, оказалась и Софья Палеолог, бежавшая от одного страха пред татарами, хотя ее «и не гонял никто». На Белоозере и в других землях, где укрылась великая княгиня, их не вспомнили добрым словом – «и по которым странам ходили (Софья и ее челядь. – А. В.), тем пуще стало татар и от боярьских холопов, от кровопивцев крестьянскых».

3 октября 1480 г. государь вместе с подкреплением двинулся к Угре и 11 октября прибыл на место. Но уже 6 октября основное русское войско увидело на другом берегу передовые татарские отряды, а сам Ахмат с оставшимися силами подошел 8 октября. Попытки перейти Угру в разных местах не увенчались успехом. Русские ратники не только отбивали атаки ордынцев при переправе, но и регулярно засыпали их кавалерию градом стрел, стреляли из пищалей (легкая артиллерия). Прибытие Ивана III с подмогой изменило ход противостояния. Ахмат отказался от активных действий, началось «стояние на Угре». И все-таки перестрелка через реку продолжалась, и татары пытались небольшими вылазками нащупать слабые места в обороне русских войск, вынужденных сохранять постоянную боевую готовность.

«Иоанн III свергает татарское иго, разорвав изображение хана и приказав умертвить послов». Художник Н. С. Шустов

Иван III понимал: чем дольше Ахмат стоит на Угре, тем меньше его шансы на успех. Надвигавшаяся зима – не самое благоприятное время года для составлявшей основу татарской армии быстроходной конницы, король Казимир не спешил на помощь, оставалась надежда на крымского хана, который не преминул бы воспользоваться случаем нанести удар в тыл Литве, на подходе были и прощенные им братья Андрей и Борис.

Вооружение русских всадников. Гравюра из книги Сигизмунда Герберштейна