Машина остановилась перед роскошным отелем. Аллегра вдруг подумала, а не попалась ли она в ловушку, – слишком много триумфа было во взгляде Рафаэля.

Аллегра сонно приоткрыла глаза. Ее окутывал полумрак сумерек, сгущающихся за окном огромной спальни отеля. Что произошло? Она погрузилась в сон, едва голова коснулась мягкой подушки, а судя по пейзажу за окном, прошел уже не один час. Она потянулась и свернулась поудобнее под мягким покрывалом. В этой кровати можно спать вечно! Только забравшись в постель, она поняла, как устала. Хорошо, что Рафаэль все же настоял на своем. Разумеется, ему это знать необязательно. Вообще, он вел себя чрезвычайно любезно: проследил, чтобы Аллегра отправилась в самую большую и удобную спальню, позвонил на ресепшн, чтобы заказать сок для гостьи, и сказал, что она может спать, сколько пожелает. Аллегра встала и направилась в ванную. Там она решила не отказывать себе в удовольствии расслабиться в пене, а затем, натянув легкие брюки и топ, пошла искать Рафаэля.

Он сидел за столом в гостиной, в некоем подобии рабочего кабинета, отгороженного от роскошной комнаты нишей, и сосредоточенно что-то изучал на экране монитора, но стоило Аллегре переступить порог, поднял глаза. Взгляд его обежал девушку с ног до головы. Рафаэль явно отметил ее влажные волосы и босые ноги.

– Ты хорошо спала?

– Да, очень. Прошло ужасно много времени.

– Голодная? – Он поднялся из-за стола. – Я заказал несколько блюд на выбор, надеюсь, тебе что-нибудь да понравится.

– Очень мило с твоей стороны, – отозвалась Аллегра.

Рафаэль прав, подумала она. После нескольких мучительных месяцев токсикоза пора уже начинать нормально питаться.

– Пойдем в столовую.

Они вошли в столовую, соединенную с кухней. По роскоши комната не уступала другим апартаментам. Да она раз в двадцать больше ее квартирки-студии, и повсюду шелка, антиквариат, эксклюзивные картины – просто музей, а не номер.

– Ух ты! – выдохнула Аллегра, увидев заставленный блюдами стол. – Выглядит чудесно.

Там были разнообразные бульоны, блюда из спагетти, свежие фрукты, с полдюжины салатов. И вот чудо: несмотря на постоянную, изматывающую тошноту, Аллегра ощутила голод.

– Выбирай, что хочешь. Можем поесть на террасе.

– Спасибо. Как тебе удалось забронировать пентхаус здесь? – спросила она. – Я слышала, что желающих вселиться в него уйма.

Мужчина пожал плечами:

– Это ведь мой отель – так что проблем не возникло.

Невероятно. Ему принадлежит один из самых роскошных отелей в городе? Аллегра знала, что Рафаэль состоятелен и имеет связи, но в этот момент вдруг со всей ясностью осознала, какой властью он наделен и как может ею распорядиться по своему усмотрению.

Она вышла на террасу, откуда открывался поразительный вид на Центральный парк. Ночной воздух окутывал бархатным ветерком, на террасе сияли крохотные огоньки, вся она была украшена растениями, отчего казалась продолжением парка.

– Очень вкусно, – произнесла девушка, опускаясь в шезлонг и пробуя еду. – Спасибо.

Рафаэль сел напротив, поставив тарелку на колени. На нем были темные брюки и белоснежная рубашка с распахнутым воротником, открывающим мускулистую шею. Белый цвет выгодно оттенял оливковую кожу, и вообще, он сегодня выглядит сногсшибательно, с горечью подумала Аллегра. Совсем как в тот вечер, когда они познакомились. Вот только на сей раз она устоит перед его чарами, ведь ситуация и так весьма пикантна, и нельзя позволить себе попасть в еще большую зависимость от него.

– Я договорился в твоем кафе о двухнедельном отпуске, – произнес Рафаэль, начиная есть.

– Что?! Как это?

– Поговорил с твоим работодателем и арендатором Антоном. Он все понял.

Аллегра могла лишь беспомощно смотреть на него. От обилия информации у нее закружилась голова.

– Ты очень устала, хотя и не осознаешь этого. Тебе нужен нормальный отдых, это пойдет на пользу здоровью – твоему и нашего ребенка.

Аллегра не могла с ним не согласиться, но все равно негодовала. Она привыкла распоряжаться своей жизнью сама.

– Это не твое дело. Зачем ты лезешь в мою жизнь, Рафаэль?

– Я уже говорил и повторю еще раз: ты же не станешь отрицать, что хочешь лучшего для ребенка?

О, с досадой подумала Аллегра, теперь он станет использовать этот козырь постоянно и невозможно будет возразить, потому что он прав. Как бы она ни любила свою работу, в последнее время приходилось туго, и было ясно, что когда-то нужно будет уйти от дел. Отдых, конечно, необходим, но признавать это сейчас перед ним равносильно поражению. Как вообще он представляет себе ее «отдых»? Две недели в его компании? Ведь, по сути, Рафаэль для нее чужой. Она даже старалась позабыть о нем, вычеркнуть из своей памяти ту судьбоносную встречу на поминках, хотя так и подмывало пошарить в Интернете, поискать о нем больше информации. Однако же сейчас они сидят рядом, Аллегра носит его ребенка – и что тут говорить, как себя вести, что думать?

Удивительно, но остаток вечера они провели сидя бок о бок на диване, покрытом шелковым покрывалом, и глядя в телевизор – за одной из картин обнаружился огромный плоский экран. Первые несколько минут Аллегра не могла расслабиться, но потом выбросила из головы все мысли и погрузилась в телевизионную эпопею – там показывали какое-то реалити-шоу. Так приятно было отключиться от забот, и самое главное – она чувствовала тепло тела Рафаэля, его мускулистое бедро соприкасалось с ее ногой, его рука лежала на спинке дивана… Аллегре даже на миг показалось, что всей этой нелепицы, кошмара никогда не было, что она, подобно множеству других женщин, живет нормальной жизнью, у нее есть муж и скоро появится ребенок… Однако она заставила себя встряхнуться и позабыть об опасном наваждении.

* * *

Наутро Рафаэль предложил съездить к ней на квартиру и забрать вещи. Так странно было входить в знакомую крошечную студию в его компании, чувствовать его пристальный, изучающий взгляд на своих вещах – постерах в рамках, фотографиях, потрепанных кулинарных книгах. Казалось, они выдают хозяйку с головой, и Аллегре было неловко.

– Я и не знал, что ты играешь, – сказал Рафаэль, указывая кивком на виолончель, стоявшую в углу.

– Я почти не играю, – быстро ответила Аллегра, отводя взгляд, не желая развивать тему.

– Хочешь, заберем ее с собой?

– Нет, – с неохотой, но решительно отозвалась она. – Я не буду играть.

– Уверена?

– Да.

Рафаэль посмотрел на девушку, словно пытаясь разгадать ее истинные мысли, но она опустила глаза. Сложно было объяснить, чем для нее была музыка. И уж точно она не станет рассказывать о том, как и почему перестала играть. К счастью, Рафаэль не стал задавать вопросов.

Забрав одежду, книги и необходимые мелочи, они направились в отель. Аллегра знала, что ей нужно еще позвонить матери, и со страхом об этом думала. Они с Дженнифер редко виделись, несмотря на то что жили в одном городе. У матери была своя жизнь в Верхнем Ист-Сайде[1]: вечеринки, столь любимые стареющими местными знаменитостями, дамы, пережившие развод и пострадавшие материально. Она делала вид, что по-прежнему богата и привлекательна, и ей помогали так думать молодые дружки и богатые спонсоры. Однако они не делали ее счастливой, и мать, казалось, вечно была в плохом настроении. Аллегра понимала причину этого: внезапный уход отца, его неожиданное решение порвать узы брака стало для Дженнифер ударом, от которого она не оправилась. Но понимание не прибавляло сил, а чтобы общаться с матерью, нужно было запастись терпением.