Деньги облегчают задачу родителей до определенного момента, после чего они уже не имеют значения. Что это за момент? Ученые, изучающие счастье, утверждают, что деньги перестают делать людей счастливыми при семейном доходе свыше примерно $75 000 в год. После этого наступает то, что экономисты называют «убывающей предельной отдачей». Если ваша семья зарабатывает $75 000, а сосед $100 000, дополнительные $25 000 означают, что он может позволить себе машину чуть получше и походы в ресторан чуть почаще. Но они не делают его счастливее вас и не помогают качественнее справляться с серьезными и мелкими обязанностями хорошего родителя. Более правильная версия графика зависимости дохода и воспитания выглядит так:

Но на этом графике отражена только часть картины, не так ли? Когда доход родителей становится достаточно высоким, воспитание снова усложняется. Для большинства из нас ценности мира, в котором выросли мы сами, не сильно отличаются от того мира, который мы создаем для своих детей. Но это не относится к баснословно богатым людям. Для описания первого поколения миллионеров психолог Джеймс Грубман использует чудесное выражение «иммигранты в богатство»: подразумевается, что они сталкиваются с такими же трудностями в отношении своих детей, с какими сталкиваются иммигранты, прибывшие в новую страну. Кто-то, подобно голливудскому магнату, вырос на исторической родине, в районе среднего класса, где нужда служила лучшим мотиватором и наставником. Отец научил его понимать, что такое деньги, и внушил такие добродетели, как независимость и упорный труд. Но его дети живут в Новом Свете, в мире богатых, где царят иные, непонятные правила. Как научить ребенка «усердно трудиться, быть независимым, постичь значение денег», если, оглянувшись вокруг, он понимает, что ему никогда не придется усердно трудиться, быть независимым или постигать значение денег? Вот почему во многих мировых культурах есть пословица, подчеркивающая трудности воспитания детей в атмосфере богатства. На английском она звучит как «Shirtsleeves to shirtsleeves in three generations» («От работы в полях к работе в полях через три поколения»). Итальянцы говорят: «Dalle stelle alle stalle» («От звезд к конюшням»). В Испании это «Quien no lo tiene, lo hance; у quien lo tiene, lo deshance» («Кто не имеет, достигает, кто имеет – уничтожает»). Богатство несет в себе зерно самоуничтожения.

«Родители должны устанавливать рамки. Но это очень трудная задача для иммигрантов в богатство, поскольку они не знают, что говорить, когда объяснение “Мы не можем себе это позволить” теряет актуальность, – говорит Грубман. – Они не хотят обманывать и говорить “У нас нет денег”, потому что, если у вас подросток, он обязательно заявит: “Как это нет денег? У тебя Porsche, а у мамы Maserati”. Родителям нужно научиться переключаться с “Нет, мы не можем” на “Нет, мы не будем”».

Но «нет, мы не будем», по словам Грубмана, дается гораздо труднее. «Нет, мы не можем» произнести легко. Иногда родителям достаточно сказать это раз или два. Ребенок из семьи среднего класса быстро поймет, что бесполезно просить пони, потому что пони не купят, и все тут.

«Нет, мы не будем покупать пони» предполагает разговор, честность и такт, позволяющие объяснить, что возможное не всегда является правильным. «Я предлагаю состоятельным родителям проиграть диалог, и они не могут подобрать нужные слова, – говорит психолог. – Мне приходится их учить: “Да, я могу тебе это купить. Но я выбираю – не покупать. Это не соответствует нашим ценностям”». При этом, разумеется, необходимо иметь ценности, уметь четко их формулировать и знать, как убедительно донести их до ребенка. Все перечисленное затруднительно для любого человека при любых обстоятельствах, но в особенности для того, у кого Ferrari в гараже, личный самолет и дом в Беверли-Хиллз размером с ангар.

Человек из Голливуда имел слишком много денег. И в этом заключалась его проблема как родителя. Он давно прошел ту точку, когда деньги делают жизнь лучше и, вообще, когда они имеют какое-либо значение. Он достиг того уровня, на котором деньги усложняют задачу воспитания нормальных и самостоятельных детей. Родительский график в действительности выглядит вот так:

Полученная кривая называется перевернутой U-образной кривой. Разобраться в перевернутых U-образных кривых довольно сложно. Они практически всегда поражают нас, и путаница в нашем восприятии преимуществ и недостатков объясняется как раз тем, что мы забываем об U-образности нашего мира[7].

Что снова возвращает нас к загадке численности класса: что если зависимость между числом детей в классе и академическими успехами выглядит не так?

И даже не так:

Что, если она имеет вот такой вид?

Директора средней школы «Шепог-Вэлли» зовут Тереза Дебрито. За пять лет пребывания на этой должности она наблюдала, как с каждым годом уменьшается число поступающих учеников. Родители наверняка бы обрадовались такой новости. Но когда она задумывается о сложившейся тенденции, то мысленно представляет последнюю кривую. «Через несколько лет из начальной школы будет выпускаться меньше 50 детей», – полагает Дебрито. Подобная перспектива ее пугает. «Ох, и тяжело же нам будет», – говорит она.

5.

Перевернутые U-образные кривые состоят из трех частей, и каждая из них подчиняется своей закономерности[8]. Левая часть, где дополнительные усилия или блага улучшают жизнь. Плоская середина, где дополнительные усилия не приносят никаких особых изменений. И правая часть, где дополнительные усилия или блага ухудшают ситуацию[9].