litbaza книги онлайнСовременная прозаСкорпионья сага. Cамка cкорпиона - Игорь Белисов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 76
Перейти на страницу:

В неволе повадки утрируются, и, по мнению многих экспертов, нет существа более свободолюбивого, чем скорпион.

Свободолюбие… Каждому требуется собственный угол. По-человечески, ее положение вызывало сочувствие. Я-то в ее семейке неделю едва выдержал. Так неужели она обречена мучиться с моими родителями?

Квартира… Но как?

Этот вопрос мы с родителями обсуждали, и неразрешимость его с некоторых пор была мне известна. Много лет родители откладывали кровные деньги, планируя вступить в жилищный кооператив – для меня. Пару лет назад появилось новое слово «инфляция», и планы на глазах стали рушиться. Все началось в 1989 году с отмены двадцатипятирублевых советских купюр. Ползли слухи, что с деньгами вот-вот «что-то будет»: не то заморозят вклады, не то вообще отберут. Как и многие, мои родители сняли сбережения со сберкнижки и скупали доллары, по жестокому курсу, только бы деньги спасти. Но в январе нового, 1991 года, правительство отменило пятидесяти– и сторублевки, позволив гражданам обменять старые купюры на новые в размере не более трехсот рублей, то есть, месячной зарплаты. Летом 1992 года появилось очередное новое слово «ваучер», заявленное как доля государственной собственности, которая через «приватизацию» достанется каждому. Большинство не знали, что делать с этими ваучерами, красивые бумажки стремительно обесценивалась, и вскоре пришло тошнотворное понимание, что нас всех, попросту говоря, облапошили.

Квартиры все еще давали очередникам. Очередь – на четверть века вперед. Зато появилась «возможность» приобрести по рыночной цене. Средняя зарплата позволяла это сделать, если копить лет сто.

Я не мог понять: то ли я дурак, то ли свершается нечто чудовищное. Кто так взвинтил цены, что для покупки жилья не хватит всей человеческой жизни? Каким таким чудом в наше время, в нашем городе, строить семью?

Как лично мне, молодому-здоровому, дальше жить?

Родители изумились, увидев меня в калитке своей дачи. Мутное объяснение, почему я здесь и, к тому же, один, приняли с вежливой фальшью. Я понимал, не стоит тянуть, но не мог подступиться к настоящей цели визита и слонялся по саду, а они за мною следили, будто за зигзагами шаровой молнии.

Подоспел и обед. Уселись за стол. Дружная семья. Знакомая сервировка. Все как всегда, нет никакого повода волноваться. Зелень своя, прямо с грядки. Чеснок зол и сладок, борщ удался. А котлетки-то, котлетки. Мои любимые.

Наконец, я откашлялся…

– Папа… мама… я приехал не просто так…

Они притихли.

– Нужно решить одну проблему…

Окаменели.

– Я долго думал. И пришел к выводу… Мне тяжело это вам предлагать, но я не вижу другого выхода. Как ни крути, мы теперь две семьи… Семья – это отдельная жизнь, согласитесь. Но вы же знаете, перспективы практически нет. В общем, нам нужно подумать, как бы нашу квартиру… общую нашу квартиру… разменять.

Переглянулись. Уткнулись в тарелки. Продолжили есть с преувеличенным аппетитом.

– Этого не будет, – отрезала мама.

– Мы вас не гоним, – добавил отец.

Судя по слаженности ответов, они давно все решили. Я помрачнел:

– Вы хотите смерти моей любви?

Заулыбались. Взрослые люди, для которых любовь – лишь повод к улыбке. Меня взбесил их умудренный цинизм. Я поднялся из-за стола.

– Ну вот что… Вы, конечно, мои родители, я вас уважаю. Не хотите помочь, так и скажите, не обижусь. Хоть это и трудно и, кажется, невозможно, я все равно буду строить семью. Но если вы откажете… вы рискуете больше меня не увидеть!

С обеда разошлись скорбно, как с похорон. Знойная тишь навалилась, давила на мозг. Птицы не пели, собаки не лаяли, коровы не мычали вдали. Ни мух, ни пчел. Мир затаился, оцепенело чего-то ждал.

Я лежал в своей комнате, невольно прислушиваясь. Дощатые стены не оставляли возможности быть глухим. Родители запальчиво дискутировали, почему так неудачно случилось, что они не смогли обеспечить будущее единственному ребенку. Поначалу клеймили, как водится, государство. Неожиданно мама перекинулась на отца. Добралась и до «его истории», из-за которой тот оставил кафедру университета, где был выше полет и шире возможности. Выходило, дело не в ломке социального строя, и не в крутых экономических передрягах, а в единоличной виновности мужа, ибо «все могло бы быть теперь по-другому». Тот оборонялся, мол, «история не любит сослагательного наклонения», однако маму его банальности только злили, она ожесточалась, заводилась, входила в раж. Отец вдруг сорвался:

– Ты тоже не святая! Давай не будем вспоминать, с чего все началось!

И вновь навалилась тишь, удушливая, густая. В насупленной атмосфере потемнело. Зрела гроза.

За стенкой долго молчали. Наконец, мама сказала:

– Ладно. Сыну нужно помочь. Размен так размен.

– Ты уверена, – всполошился отец, – что это единственный вариант?

– На все судьба. Не он первый, не он последний.

– Что ты имеешь в виду?

– Женщину.

По подоконнику застучало. Стекло прочертили первые капли. Их становилось все больше, они текли, перемешивались, размывались.

– Но наша квартира… Размен… Рушить то, что создавал еще его дед?

– Такое уж время пришло… – Мама вздохнула. – И кажется, это надолго.

Наш дом считался элитным. От риэлторов отбоя не было. Рыночная цена позволяла крутить носом, рассматривая варианты.

Остановились на двухкомнатной для родителей, в доме чуть проще, чем наша высотка, но довольно приличном, той же эпохи, в том же районе. Для меня выбрали тоже «двушку», без истории, без отделки, в панельной коробке весьма окраинной новостройки.

Обиженным я себя не чувствовал. Немного жаль было расставаться с центром, зато возник легкий избыток денег на обустройство жилья. Не так уж и важно, где проживать, куда важней – с кем разделить судьбу. Я предвкушал любовь, наконец-то свободную, раскрепощенную.

Для переезда отец договорился привлечь рабочих из зоопарка. И машину побольше, чтоб одним рейсом управиться. Рабочих выделили. Но в назначенный день не оказалось свободных фур. После экстренной телефонной ругани отец согласился на то, что ему смогли предложить.

Халявное средство передвижения представляло собой платформу с клеткой для транспортировки крупных животных. Впрочем, на совесть вычищенную, – таким образом, нашему скарбу не угрожали ни пятна, ни запахи. Отменные габариты позволили загрузить мебель и всякое другое движимое имущество. В кабину забрались водитель и мама. Прочие разместились сзади.

Тронулись, вырулили со двора, влились в поток. Наш дом, мои детство и юность, качаясь, поплыли в прошлое.

На светофоре рядом с нами остановился троллейбус. Пассажиры прильнули к окнам, тыкали пальцами, махали ладошками. Вымотанные погрузкой, мы сидели, не реагируя. Я вдруг представил, как это выглядит со стороны.

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 76
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?