– Я звоню, – начал Левайн, – чтобы сообщить о результатах поездки. Единичный экземпляр, в плохой форме. Местонахождение: ВВ-17 на вашей карте. Далеко на юге, что соответствует вашей гипотезе. Я не успел четко идентифицировать образец, его сожгли. Но, по-моему, это был орнитолест. Как вам известно, это животное в списке не значилось – крайне ценная находка.

Он огляделся, но рядом никого не было, никто не обращал на него внимания.

– Более того, внутренняя поверхность бедра разорвана. Об этом стоит поразмыслить. – Он замялся, не желая высказываться до конца. – Я высылаю пробу ткани, нужно тщательно исследовать ее. Еще я считаю, что в дело замешаны другие люди. В любом случае это что-то новое, Ян. Целый год ничего не находили, а теперь они снова появились. Что-то происходит. Мы ничего не понимаем.

Или понимаем? Он выключил телефон и засунул его во внешний кармашек рюкзака. «А вдруг, – подумалось ему, – мы знаем больше, чем можем предположить?» Левайн посмотрел на турникет. Нужно было спешить на самолет.

В два часа пополудни Эд Джеймс зарулил на полупустую стоянку на Картер-роуд. Рядом со входом в ресторан уже красовался черный «БМВ». В окне он заметил Доджсона за столиком, на его широком лице застыло недовольство. Доджсон постоянно был в дурном расположении духа. В данную минуту он разговаривал с плотным мужчиной, сидящим напротив, и поглядывал на часы. Плотный мужчина был Бейзелтоном. Профессора частенько показывали по телевизору. Джеймс всегда чувствовал облегчение, когда появлялся Беизелтон. Доджсон ходил перед ним на цыпочках, но трудно было представить, чтобы профессор принимал участие в каких-нибудь теневых операциях.

Джеймс заглушил мотор и наклонил зеркальце заднего обзора, чтобы поправить воротничок и галстук. Зеркало отразило встрепанного, усталого человека с двухдневной щетиной на щеках. «Черт, еще бы не выглядеть как мокрая курица, – подумал он. – Середина ночи!»

Доджсон всегда назначал встречи глухой ночью, и всегда в этом проклятом ресторане Марии Коллендер! Джеймс все никак не мог понять почему – кофе здесь подавали просто отвратительный. Но, с другой стороны, он много чего не понимал.

Эд взял приготовленный конверт и вышел из машины, хлопнув дверцей. Направился к двери, качая головой. Уже несколько недель Доджсон платил ему пятьсот долларов в день за то, что он следил за каждым шагом определенных ученых. Сперва Джеймс считал это своего рода промышленным шпионажем. Но ни один из этих ученых не работал в промышленности. Все они были кабинетными червями, притом в скучнейших отраслях науки. Как та палеоботаник Саттлер, которая занималась доисторическими злаками. Джеймс посидел на одной из ее лекций в Беркли и едва не заснул. Ученая ставила слайды с маленькими бледными сферами, похожими на хлопковые шарики, а сама все бубнила о полисахаридах и рубеже каких-то периодов. Господи, ну и скучища!

Естественно, пятьсот долларов в день – деньги на ветер. Он вошел в здание, моргая от яркого света, и приблизился к столику. Сел, кивнул Доджсону и Бейзелтону и уже поднял руку, чтобы подозвать официантку. Ему хотелось кофе.

– У меня ночь занята, – мрачно глянул на него Доджсон. – Начнем.

– Ладно, – согласился Эд и опустил руку. – Тоже неплохо.

Он открыл конверт, начал вынимать оттуда листы бумаги и снимки, передвигая их через стол Доджсону.

– Алан Грант, палеонтолог из штата Монтана. Сейчас в Париже, читает лекции о последних находках динозавров. Он выдвинул новую гипотезу о том, что тираннозавры были плотоядными и...

– Неважно, – оборвал его Доджсон. – Дальше.

– Эллен Саттлер-Рейнмен, – провозгласил Джеймс, передвинув фото. – Ботаник, раньше путалась с Грантом. Теперь замужем за одним физиком из Беркли. Маленькие сын и дочь. У нее неполная занятость, читает лекции в университете. В остальное время сидит дома, потому что...

– Дальше, дальше.

– Ладно. В целом остальные уже отпали. Дональд Геннаро, адвокат... умер от дизентерии во время деловой поездки. Деннис Недри, «Объединенные компьютерные системы»... тоже скончался. Джон Хаммонд, который основал «Интернациональные генетические технологии»... погиб во время инспекции владений компании в Коста-Рике. С ним были внук и внучка, сейчас дети живут у матери, на востоке, и...

– Кто-нибудь был у них? Из «ИнГена»?

– Никто. Мальчик пошел в колледж, девочка заканчивает начальную школу. После смерти Хаммонда «ИнГен» прекратила свое существование. Дело было передано в суд. Недвижимость пошла с молотка. Две недели назад, если быть точными.

– Была ли выставлена на продажу Сторона-Б? – впервые подал голос Бейзелтон.

– Сторона-Б? – недоуменно захлопал ресницами Джеймс.

– Да. Кто-нибудь говорил вам о Стороне-Б?

– Нет. В первый раз слышу. А что это?

– Если услышите, дайте мне знать, – сказал Бейзелтон. Доджсон небрежно полистал отчеты и фотографии и нетерпеливо отодвинул. Поднял глаза на Эда:

– Что еще вы раскопали?

– Все, доктор Доджсон.

– Как все? А Малкольм? И этот Левайн? Они до сих пор дружат?

Джеймс заглянул в заметки.

– Не уверен. Бейзелтон нахмурился:

– Не уверены? Что это значит?

– Малкольм встретил Левайна в институте Санта-Фе, – начал Джеймс. – Пару лет назад. Но Малкольм редко бывал в институте. Он наезжает в отделения биологии в Беркли с лекциями о математических моделях эволюции. Похоже, он утратил связь с Левайном.

– Они поссорились?

– Возможно. Мне сказали, что он возражал против экспедиции Левайна.

– Какой еще экспедиции? – пододвинулся поближе Доджсон.

– Уже год Левайн планирует снарядить экспедицию. Заказал специальный транспорт в компании «Мобильные полевые системы». Это небольшая фирма в Вудсайде, которую возглавляет какой-то Джек Торн. Он оснащает джипы и вездеходы для исследовательских групп. Ученые в Африке, Сычуане и Чили буквально молятся на него.

– Малкольм знает об этой экспедиции?

– Должен. Он наезжает к Торну время от времени. Где-то раз в месяц. Ну а Левайн бывает там каждый день. Там его и усадили за решетку.

– За решетку? – удивился Бейзелтон.

– Ага. – Джеймс сверился с записями. – Так. Десятого февраля Левайна арестовали за превышение скорости. Он выжал сто двадцать в районе, где предел был пятьдесят километров в час. Собственно, перед вудсайдским колледжем. Судья арестовал его «феррари», забрал права и припаял общественное поручение. Приказал курировать класс в этой школе.

Бейзелтон ухмыльнулся:

– Ричард Левайн учит подростков. Вот это картина!

– Он старался. Естественно, просиживая свободное время у Торна. Пока не уехал из страны.

– Когда он уезжал? – поинтересовался Доджсон.