– Два дня назад. Улетел в Коста-Рику. Короткий визит, собирался вернуться сегодня утром.

– И где он сейчас?

– Не знаю. И боюсь, что это будет трудно установить.

– Почему? Джеймс кашлянул:

– Потому что он был в списке пассажиров, вылетающих из Коста-Рики... но когда самолет приземлился, его там не оказалось. Мой местный помощник сказал, что Левайн сдал перед полетом ключи от номера отеля в Сан-Хосе и обратно не возвращался. Другим рейсом тоже не вылетал. И в данную минуту боюсь, что Ричард Левайн исчез.

Наступило молчание. Доджсон откинулся на спинку стула и что-то прошипел сквозь зубы. Поглядел на Бейзелтона, который качал головой. Доджсон осторожно сложил все бумаги в стопочку и засунул обратно в конверт. Протянул конверт Джеймсу.

– А теперь слушай, сукин ты сын, – сказал Доджсон. – Я хочу от тебя всего одну вещь. Очень простую. Слушаешь?

– Слушаю, – сглотнул Джеймс. Доджсон перегнулся через стол:

– Найди его!

Ян Малкольм сидел в своем заваленном бумагами кабинете. Он поднял голову, в комнату входила Синди Беверли, его ассистентка. За ней шагал человек из срочной доставки с небольшим ящичком под мышкой.

– Простите за беспокойство, доктор Малкольм, вы должны расписаться... Это тот образец из Коста-Рики.

Ян поднялся и обошел стол. Без трости. Уже несколько недель он упорно тренировался ходить без поддержки. Иногда в ноге вспыхивала боль, но он не отступал, и вскоре наметился прогресс. Даже его лечащий врач, вечно улыбчивая Синди, одобрительно отозвалась о его успехах.

– Ух, доктор Малкольм, после стольких лет, и вдруг вы решились. Что же подвигло вас?

– Нельзя же все время надеяться на трость, – ответил ученый.

Но дело было в другом. Восстав против неуемного энтузиазма Левайна, его грез о затерянном мире, потока его телефонных звонков днем и ночью, Малкольм волей-неволей начал пересматривать свои позиции. И принял таки, что все может быть – даже наверняка – и вымершие животные до сих пор преспокойно живут в каком-нибудь забытом, отдаленном уголке земного шара. У Малкольма были свои причины для подобной уверенности, о чем он лишь однажды намекнул Левайну.

Именно вероятность существования другого острова с ископаемыми животными заставила его встать твердо на ноги. Он собирался в перспективе побывать на этом острове. И день за днем тренировал больную ногу.

Они с Ричардом сузили круг поисков до череды островков вдоль побережья Коста-Рики. Левайн, как обычно, предвкушал и радовался, но Малкольм пока считал эту возможность гипотетической.

Он давил в себе надежду на успех, пока не появятся твердые доказательства – фотографии или настоящие образцы тканей, которые вострубят о существовании живых ископаемых. А пока ничего подобного Малкольм не видел. Он даже не мог понять, что он чувствует по этому поводу – разочарование или облегчение.

Но образцы Левайна все-таки прибыли.

Малкольм взял накладную из рук почтальона и быстро расписался под заголовком: «Доставка образцов ткани. Биологические исследования».

– Вы должны подчеркнуть нужное, сэр, – заметил почтальон.

Малкольм просмотрел список вопросов, следующих ниже с двумя альтернативами – «да» и «нет». Живой экземпляр? Культура бактерии, вируса или протозоа? Зарегистрированный ранее экземпляр? Инфекционный экземпляр? Выращенный на фабрике или на животном-носителе? Экземпляр растительных тканей, проращенные семена или завязи? Насекомое или личинка? И так далее.

Малкольм всюду подчеркнул «нет».

– И на второй странице, сэр, – напомнил посыльный. Он оглядел кабинет, загроможденный кипами бумаг и завешанный картами, в которых торчали цветные флажки. – Вы проводите медицинские исследования?

Малкольм перевернул лист и поставил подпись на следующей странице.

– Нет.

– И еще одну, сэр.

Третий лист представлял собой собственно накладную, где с доставщика снималась дальнейшая ответственность. Малкольм расписался.

– До свидания, – сказал почтальон и вышел. Малкольм тотчас же тяжело облокотился о стол и содрогнулся.

– Еще болит? – посочувствовала Синди. Она перенесла ящичек на стол, смахнув несколько бумаг, и принялась распаковывать его.

– Все нормально.

Ян поискал взглядом трость, которая спряталась у кресла, за столом. Потом сделал глубокий вдох и медленно подошел к столу.

Беверли сняла обертку. Показался маленький цилиндр из нержавеющей стали размером с ее кулак. Его крышка была запечатана воском с трехсторонним оттиском – символом биологических исследований. К цилиндру крепилась еще одна небольшая канистрочка, в которой находился жидкий азот.

Малкольм придвинул лампу.

– Поглядим, чем он увлекся на этот раз, – промолвил ученый.

Взломал печать и отвинтил крышку. Зашипело, и над контейнером поднялось легкое белое облачко – конденсация. Внутренность цилиндра была покрыта инеем.

Заглянув внутрь, Малкольм увидел пластиковый пакетик и лист бумаги. Он перевернул цилиндр и вывалил содержимое на стол. В пакетике находился окровавленный кусок зеленоватой плоти где-то в два квадратных дюйма, на котором лепился крохотный зеленый ярлычок из пластика. Он поднес пакетик к свету, исследовал его через лупу и положил на стол. Поглядел на зеленую пупырчатую кожу.

«Возможно, – подумал Ян. – Возможно...»

– Беверли, позовите Элизабет Гелман, она в зверинце. Скажите, что я хочу, чтобы она взглянула на кое-что. И предупредите, что дело секретное.

Беверли кивнула и вышла из комнаты, к телефону. Оставшись один, Малкольм развернул записку, которая прибыла вместе с образцом. Это оказался желтый лист, вырванный из блокнота. Печатными буквами там стояло:

Я БЫЛ ПРАВ, А ВЫ – НЕТ

Малкольм нахмурился. Сукин сын!

– Беверли? Когда позовете Элизабет, позвоните Ричарду Левайну в офис. Мне нужно немедленно с ним поговорить.

Ричард Левайн прижался лицом к теплому каменному склону и перевел дыхание. В пятистах футах внизу раскинулся бескрайний океан, его изумрудные волны с шумом пенились у подножия черных скал. Лодка, на которой Ричард приплыл, уже успела превратиться в тоненькую белую черточку на горизонте. Ей пришлось вернуться, ведь на этом негостеприимном острове не было ни одной безопасной бухты.

Итак, они остались одни.

Левайн набрал в грудь воздуха и поглядел на Диего, который примостился в двадцати футах ниже. Он тащил рюкзак со всем оборудованием, он был сильным юношей. Диего уверенно улыбнулся и кивнул, запрокинув голову:

– Смелее, уже недалеко, сеньор!

– Надеюсь, – ответил Левайн.