Подбежал связной Иван Израенко:

— Товарищ командующий, на станцию Тимашевский полк подъезжает.

Федько поспешил на станцию.

Выборный командир Тимашевского добровольческого полка Михаил Прокофьевич Ковалев приготовился к обстоятельному рапорту, но Федько, торопливо пожав ему руку, повел в телеграфную. Плотно прикрыв дверь, сказал:

— Я очень рад, что вы так быстро прибыли. Дела тяжелые. Самооборона весьма неустойчива. Белые из Великокняжеской двигаются на Развильную. Немедленно выступайте на Великокняжескую. Остановите белых. Отряды местной самообороны подчиняйте себе. В районе Торговой действует Ейский полк под командой Ивана Хижняка. Смелый, надежный командир. Непременно установите с ним связь.

Федько помолчал, глянул на часы, добавил:

— Развильную сдавать ни в коем случае нельзя. Там у церкви стоят восемь гаубиц. Надо их пустить в ход. По телефону почаще сообщайте, как идут дела. Непременно!

Установили пароль для телефонных разговоров.

Тимашевский добровольческий полк двинулся на Развильную.

Федько понравилась дисциплинированность и распорядительность Ковалева. Не велик ростом, с виду мальчишка, а военное дело знает и полк прочно держит в руках. Теперь надо разыскать бригаду Дмитрия Жлобы и выдвинуть в район Лежанки.

Из штаба Калнина сообщили, что бригада Жлобы выступила на фронт, а где сейчас находится — неизвестно.

Федько выслал в ближайшие станицы разведчиков. Он очень устал. Третьи сутки на ногах. Присесть боязно — сразу уснешь.

Первая весть от Ковалева обрадовала: Тимашевский полк с ходу атаковал идущих в батальонных колоннах белогвардейцев и заставил их перейти к обороне в четырех верстах от Развильной. Две вражеские атаки отбиты.

Отличился также Ейский полк Ивана Хижняка, отразивший под Шаблиевкой шесть ожесточенных атак офицерских полков.

«Сейчас бы ввести в бой свежие силы, закрепить успех, — потирая слипающиеся веки, думал Федько. — Иметь хотя бы один полк в резерве».

В штаб вбежал шофер Степан Кравчук. Лицо его было темным от пыли. Шумно дыша, доложил:

— В Песчанокопском белые. Мы чудом ушли. На лошадях гнались, палили…

Федько поднял в ружье штабные команды, поваров, писарей, сапожников и всех направил в строй — к командиру 1-го Черноморского полка. После короткого мучительного раздумья выдвинул на линию обороны свой единственный резерв — подвижной разведывательный отряд.

Отдавая распоряжения, Федько все время думал о Тимашевском полке. Как-то там Ковалев держится? Враги нажимают и с тыла, и с фронта. Надо связаться, пока не поздно.

Федько вернулся в штаб. Приказал связному:

— Срочно вызывай Ковалева.

Прошло несколько минут. Федько, с трудом сдерживая раздражение, торопил связиста. Каждая минута дорога, белогвардейцы возьмут в кольцо тимашевцев, навалятся всеми силами, уничтожат…

Наконец телефон донес хрипловатый голос:

— Михаил Ковалев слушает.

— Немедленно возвращайтесь на станцию Песчанокопскую, — громко произнес Федько. — Срочно вышлите эшелон нам на помощь. Вас могут отрезать. В селе Песчанокопском белые…

Услышал:

— Противник отступает. Преследуем по пятам на…

Голос Ковалева оборвался.

Федько подождал, положил трубку, сказал связисту:

— Если позвонит командир Тимашевского полка Ковалев, передайте мой приказ: немедленно двигаться на станцию Песчанокопскую, — и вышел из штаба.

На легковой машине Федько объехал передний край. В наспех отрытых окопчиках сидели и лежали бойцы местной самообороны. Сколько их? Никто не мог сказать.

«Выдержат ли они удары офицерских полков? — с тревогой прикидывал Федько. — Вся надежда на пулеметы разведывательного отряда».

Обрадовался, когда на станцию прибыл эшелон Тимашевского полка. Вместо Ковалева явился его помощник и доложил:

— Три батальона Тимашевского полка по вашему вызову явились.

— А где Ковалев?

— Нас погрузил в вагоны, а сам с конным отрядом, батареей и гаубицами из Развильной пошел походным порядком сюда.

— Когда это было?

— Часиков этак в семь-восемь.

Федько посмотрел на часы, прикинул путь Ковалева, сказал, не скрывая тревоги:

— По времени они должны быть здесь. Видно, окружили белые.

— Вырвутся. У нас командир бывалый, боевой.

В голосе помощника не было отрадной уверенности. И это усилило тревогу. Возможно, Ковалев не расслышал, не понял главного — село Песчанокопское занято противником. Вошли и попали в ловушку. И о бригаде Жлобы до сих пор нет известий. Похоже, что в штабе главкома Калнина окопались явно недобросовестные «военные специалисты». Их указания противоречивы, а иногда и преступны. Части, предназначенные для обороны линии Торговая — Тихорецкая, до сих пор не сосредоточены в 3-й колонне. Все делается для того, чтобы противник поочередно разбил разрозненные полки.

Федько вызвал в штаб расторопного и смышленого связного Ивана Израенко и приказал:

— Возьми «фиат» с десятью бойцами и постарайся разыскать Жлобу. Передай ему: бригада должна немедленно явиться на Станцию Песчанокопскую.

— А если он не послушается? Не подчинится?

— У него должен быть приказ главкома Калнина. Не теряйте времени…

И Федько стал просматривать донесения. Сон навалился, пригнул усталую голову к столу. Из руки выпал красный карандаш.

Из тяжелого забытья вывел злой окрик часового и спокойный голос Ковалева.

Федько встал, встретил командира полка:

— Жив! Жив! Все вышли?

— Не вышли, а просто прошли через Песчанокопское.

— Как это — прошли, если оно занято противником?

— Вас кто-то ввел в заблуждение. Там белых нет. Верно — встречались дозорные, пытались остановить, но я их отчитал, что они службы не знают, своих от чужих не могут отличить. Там самооборона Дьякова.

— Не верю! Вот возьмем пленных, и тогда вы убедитесь, что случайно спаслись от смерти.

Выслали разведчиков. Через час в штаб были доставлены два офицера и юнкер.

Федько допросил пленных. Один из них, молоденький прапорщик, отвечал довольно обстоятельно и совершенно неожиданно сообщил о том, что сегодня шальным снарядом убит генерал Марков и по случаю глубокого траура офицеры немножко выпили…

Когда пленных увели, Ковалев сказал:

— Извините. Вы правы. Вот никак не ожидал: хваленый Дроздовский полк — и такая вопиющая безответственность. Советую этим воспользоваться. Атаковать…

— Правильно! Удивить — значит победить, говаривал Суворов. Собирайте полк. Час атаки установите сами.

На рассвете Тимашевский полк стремительным, внезапным ударом вышиб белогвардейцев из Песчанокопского. Многие офицеры удирали в нижнем белье. В трех верстах от села дроздовцы остановились — из Лежанки к ним подошли резервные части.

Федько, побывав на линии огня, выехал в село Песчанокопское, провел краткий митинг и организовал запись в роты самообороны. За день командующий колонной направил в поредевший Тимашевский полк более тысячи бойцов-добровольцев.

Генерал Деникин, лично руководивший боем, двинул в тыл истекающим кровью красным войскам конные полки генерала Эрдели.

Федько прорвал кольцо окружения, отвел части на новый оборонительный рубеж на реке Ея и поставил задачу не допустить прорыва противника на Тихорецкую. Штаб расположился в селе Белая Глина. Сюда прибыла долгожданная бригада Дмитрия Жлобы. Федько удалось стянуть на оборонительные рубежи Ейский пехотный полк И. Л. Хижняка и Приморско-Ахтарский полк П. К. Зоненко.

Отдохнув и пополнив свои