как мамка Глафиры, младшей Вельяшевой, вылила из флакона что-то в посудину, в которой кухарка варила сбитень. Девчушке показалось это странным и она подслушала разговор обеих женщин в избе, где те проживали. Подлюки планировали нас травануть и собирались сегодня же вечером бежать, чтобы не попасть под горячую руку. А когда мы откинемся, вернуться и закопать нас в мёрзлую землю.

Смыться им помешало то, что Макарий не выпустил, сказал, что снаружи не безопасно, балуют де какие-то городские прохвосты.

Вот эти особы и решили затаиться, дождаться нашей кончины.

Только вот помешала одна мелкая и вредная особа.

Ну, с этой Глафирой всё понятно. А вот что делать со старшей Вельяшева, пока не знаю. Нужно выяснить степень её участия.

Приблизившись к старшей, сорвал платок, закрывающий лицо. У неё по обычаям голова покрыта платком и шапкой, только она постоянно прячет лицо, опуская платок на самые глаза.

Интересно, я никогда ранее не обращал на неё внимания, только отметил, что тётка со странностями. Лицо скорее приятное, правильные черты лица портит впечатление излишняя бледность, закушенные злые губы и страх в глазах.

- Лукерья, а она точно мать этой девки? – это я заметил, что по возрасту мамаша молодовата для такой дочери. Или же родила лет в десять.

- Так, батюшка, какая же она мать. Глашкина мамаша померла родами, вот хозяин и взял новую, молодую стало быть. Мачеха она, как есть мачеха, - Лукерья пристроилась по левую руку и нашёптывает мне на ушко ценную информацию. Женщина определилась в наших отношениях и сделала ставку на меня. Хотя, какие у неё были варианты?

- Моя верная дружина, все поняли, что эти бабы хотели нас травануть, до смерти? В чаше со сбитнем сильный яд белладонна. Через пару дней нас отнесли бы на погост, после того, как изошли бы кровью через пот. Что будем с ними делать?

Дружный рёв подтвердил мои предположения, что сейчас никакой толерантности и плюрализма мнений не существует. Нет продажного адвоката, способного отмазать от тюрьмы.

Выслушав идеи, подвёл итоги.

- Ну, красавицы, есть следующие варианты, сжечь на костре, помучаться на колу, поплавать подо льдом или поболтаться на суку в лесу. Какой предпочитаете?

- Дьявол, будь ты проклят. Всю жизнь мою сгубил, оставил без папеньки, брата забрал. Христом богом прошу, не трогай.

Да, Глафира начала с угроз и быстра перешла к нытью, выпрашивая прощение.

- Ведите их в холодную под замок, завтра буду решать их судьбу.

Хорошо, что не приговорил злоумышленниц с горяча. Утром, да после хорошего завтрака всё выглядело немного не в таком зловещем свете.

Разбирательства заняли половину дня. Всё делалось почти открыто, кто первый родил идею отравления не понятно. Или Глашка, или её кормилица. Обе сейчас не в том состоянии, чтобы отвечать. Замёрзли немного в неотапливаемом помещении. Да и неохота мне их брехню слушать. А вот дворовые бабы раскололись перед строгой комиссией в моём лице, Шуда в качество страшилища и Трифон для усиления. В принципе их ставка была на то, что дворня поддержит истинную хозяйку. Наивная дурёха, но прощать ей покушение на смертоубийство я не собираюсь.

Парни требуют крови, и чем больше тем лучше. Уже бронируются лучшие места в первых рядах. Развлечение какое, не каждый день казнят боярыню с наперсницами. Пришлось их немного разочаровать и прикрикнуть. Я тут хозяин или вольница дружинная.

Покумекав, я решил судьбу этих женщин. Главную исполнительницу, Глашкину наперсницу прощать не буду, сдал тётку в Разбойный приказ. Обсказал всё знакомому мужику, тот снял показания, то бишь опросил видоков, благо их немало. Отдал ему же образец отравленного сбитня и меня заверили, что баба получит по заслугам. Ей грозит колесование, страшная казнь. Человека клали на землю лицом кверху и растянув ноги и руки, привязывали в таком положении. Тяжёлым колесом с железным обручем палач дробил кости, затем осужденного клали с переломанными руками и ногами на это же колесо и оставляли на мучительную смерть.

Служка в подробностях объяснил мне систему наказаний в подобных случаях. Многие вещи у меня не укладываются в голове.

К примеру, намедни один мастеровой по пьяне забил собутыльника медным ковшом до смерти. Суд его оправдал – поскольку «дело это на пиру явлено» и опьянение явилось смягчающим обстоятельством, мужик отделался вирой.

За нанесение тяжкий увечий, полагалось аналогичное наказание. Отрубил руку соседу, отрубят и тебе. Вырвал собеседнику клок волос из бороды – получи эпиляцию на том же участке.

Если суд не пришёл к решению, кто виноват – назначают божий суд. Оцепляли площадку и выходили на «ринг», где противники сходились в честном бою.

Теоретически даже женщина могла выйти в круг, отстоять свою честь. В этом случае, чтобы уравнять шансы мужчина сражался, закопанный по пояс в специальную яму.

Возмездие за преступление, как правило было быстрым, долго не держали в порубе. Наказывали публично, при всём честном народе.

Вариантов казни придумали множество, на любой вкус – повешение, сажание на кол, отрубание головы, забивание камнями и батогами, кнутом, вырывание ноздрей с последующей казнью, утопление, сожжение, закапывание в яму, четвертование, залитие раскаленного металла в горло и так далее.

Лишение свободы в это время не выносили, даже тюрем специальных не было.

Казни делились на гуманные, быстрые и медленные, мучительные. Всё в соответствии с тяжестью преступления, колесование полагалось именно за отравление вышестоящего, чтобы другим не повадно было. Уж больно часто гибли сильные мира сего от банальной щепотки смертельного яда. Да и бог с ней, за что боролась…

А вот с Глафирой Вельяшевой я поступил иначе. Нашёл одного мужичка, тот подвизался городским золотарём. В принципе уважаемая и востребованная профессия, очистка от нечистот отхожих мест. Большая бочка на телеге, влекомая клячей медленно и торжественно шествовала по улицам города. Амбре конечно ещё то, зато уважаемый человек.

Вот за такого я и собираюсь выдать боярскую дочь Глафиру.

Тут есть такая тонкость – если, гипотетически, княжну выдадут за муж за смерда, её статус изменится и сравняется с мужниным, она будет холопкою. Глафира с дворянского звания опустится до представительницы посадской прослойки, то есть горожанки. Вроде свободная, но поражение в правах невиданное.

Прикол в том, что золотарь - мужик в возрасте сс своими прибабахами. Он завзятый любитель посидеть в шинке и опрокинуть чарку, другую местного пойла. Домой каждый божий день возвертался на бровях. Вроде своим ходом, но в том самом состоянии, когда хочется всех домочадцев построить правильным образом с