— Но ведь это твоя лучшая вещь, мама, — запротестовала Сабина.

— Когда-то у меня были и более дорогие, и более крупные броши, — улыбнулась леди Эвелин. — Их все продали — или чтобы заплатить гувернантке, или за учебу Гарри. А одна из них ушла на то, чтобы отремонтировать крышу. Все-таки лучше спать в сухих постелях, чем по воскресеньям, спускаясь к обеду, надевать на себя бриллианты.

— Мамочка, но ведь это единственная твоя драгоценность! — воскликнула Сабина.

— Единственная, — согласилась леди Эвелин. — Поэтому привези ее в целости и сохранности для меня. Я люблю свою маленькую звездочку. Мне всегда казалось, что эта брошь приносит удачу. Пусть она принесет тебе счастье.

— Я и так счастлива.

— Ты скоро поймешь, что в жизни всегда остается немного места для еще большего счастья, — засмеялась леди Эвелин и приколола брошь к воротнику дорожного платья Сабины.

Гарриет, Мелани, Ангелина и Клер ждали, когда она спустится в холл, одетая для поездки.

— Ты прекрасно выглядишь, Сабина, — шепнула Гарриет, целуя ее.

Мисс Ремингтон тоже была там. Она суетилась возле своего багажа и не отрывала взгляд от билетов, как будто боялась, что если хоть на мгновение поднимет глаза, билеты исчезнут.

Когда они прощались, Сабине хотелось расплакаться. Как только экипаж поехал по дороге, ведущей к станции, девушка дотронулась пальцами до броши, думая, что каждый, кто ей встретится на пути, будет смотреть и завидовать, что она обладает такой прекрасной вещицей.

А теперь брошь пропала! В Ницце она была еще на месте, потому что Сабина видела ее отражение в зеркале, когда сидела в кондитерской, где пила кофе и ела пирожные. Она помнила, как потрогала застежку, проверяя, крепко ли держится брошь.

«Воры и разбойники»! Может ли быть правдой, что, обещая починить экипаж за дружбу, они взяли в уплату ее брошь?

Ей было очень обидно и горько думать, что все оказалось именно так.

«Вы красивая», — сказал ей цыганский король. Он явно не притворялся и говорил совершенно искренне. Ни один мужчина не сможет так искусно изобразить восхищение во взгляде. И все-таки, похоже, что это он взял ее брошь! Может быть, когда они шли рука об руку в темноте по камням к экипажу, а может быть, когда он подносил ее пальцы к губам Она была готова ему верить, как же глупо и легкомысленно было с ее стороны!

Сабина резко отвернулась от окна, ощутив, что волшебство происходящего куда-то бесследно исчезло. Неожиданно девушка почувствовала себя глубоко несчастной. Она подумала, что это потому, что пропала мамина брошь и рано или поздно ей придется сообщить о том, что маленькая звездочка, которую мама так любила, исчезла. Но в глубине души Сабина понимала: это не единственная причина. Ее ранило крушение иллюзий, о которых она теперь не хотела напоминать даже себе самой.

Сабина спрятала лицо в подушку. Она пыталась уверить себя, что ее плохое настроение вызвано усталостью. Но по щекам невольно покатились слезы. И это в ее первую ночь в Монте-Карло!

У юности, к счастью, есть замечательная способность утром забывать печаль минувшей ночи. Когда Сабина проснулась, она обнаружила, что солнце заливает ее комнату, окрасив и стены, и мебель, и ковер в золотой цвет.

Она выпрыгнула из кровати и подбежала к окну, почувствовав тепло солнечных лучей на своих щеках и теле сквозь тонкую ткань ночной рубашки. Ей захотелось закричать от восторга.

Вокруг царило такое богатое разнообразие красок! Она и не подозревала, что такое можно увидеть где-нибудь еще, кроме палитры художника. Чистый голубой цвет неба, чуть более насыщенные тона моря. Зелень деревьев, золотистые и желтые фрукты внизу в саду, на клумбах пурпурные и розовые петунии, карабкающиеся по стенам ограды и дома. Это было похоже на мечту. Сабина не знала, смеяться ей или плакать от всего этого великолепия.

Она посмотрела на часы Было восемь часов. Она никогда так поздно не вставала. Дома все обычно поднимались в семь часов утра, и Сабина до завтрака ездила верхом. Девушка поколебалась немного, прежде чем позвонить и вызвать служанку, как ей велела леди Тетфорд.

Ей всегда было трудно приказывать слугам. В доме викария их было очень мало. Старая няня, живущая в их доме со времени появления на свет Гарри, первого ребенка леди Эвелин, которая потом осталась приглядывать и за остальными детьми, а теперь занималась приготовлением пищи. Еще была Глэдис, девушка, которую приходилось постоянно инструктировать и напоминать, что надо сделать и как.

Таких глэдис в доме перебывало очень много, насколько Сабина могла судить.

— Все бесполезно, Адольфус, — говорила леди Эвелин, когда ее муж начинал возражать против их ухода. — Как только девушки научатся все делать, у них появляется возможность заработать больше денег, и они знают это. До тех пор, пока мы не будем платить им больше, они постоянно будут искать себе лучшие места.

— Мне кажется это несправедливым, после того как ты их всему научила, — однажды сказал преподобный Адольфус Вэнтедж.

— Мой дорогой, было бы несправедливо держать их тут.

Тех жалких грошей, что мы им платим, хватает только на шпильки для волос.

Леди Эвелин говорила весело, и Сабина, присутствующая при разговоре, ожидала, что отец рассмеется. Вместо этого он встал из-за стола, подошел к жене и, наклонившись к ней, посмотрел прямо в глаза.

— Я тебе уже говорил, что не следовало выходить замуж за безденежного пастора, — сказал он.

В голосе отца прозвучала такая нотка, какой раньше Сабине не приходилось слышать, и она, почти не дыша, ждала, что Же ответит мама.

— Неужели ты думаешь, что я сожалею об этом? — мягко спросила леди Эвелин. — Дорогой мой, я самая богатая женщина в мире!

Отец наклонился и поцеловал маму в лоб, но Сабина видела его лицо, когда он выходил из комнаты. В его глазах отражалась боль, а губы были крепко сжаты.

Папу было очень легко обидеть. Он расстраивался, когда дети капризничали, или люди жаловались на них, или если у мамы не хватило денег, чтобы расплатиться с торговцами, или конюх, ухаживающий за лошадьми, предупреждал об уходе, потому что у него слишком много работы.

— Папа мог бы быть святым, — как-то сказала Гарриет. — Но святые должны жить на небесах и не пытаться небесные порядки переносить на землю.

Гарриет была в ярости, когда произносила эти слова, потому что отец ей что-то не разрешил сделать, но Сабина часто думала, что в них было немало правды. Быть святым значило приносить неудобства в жизнь, потому что папа не понимал трудностей привычного земного существования.

Сабина думала о том, как это прекрасно — иметь много денег, чтобы содержать достаточное количество слуг! Они готовы в любой момент прибежать наверх и принести вкусно приготовленный завтрак, забрать и выгладить платье, которое она надевала вчера, терпеливо ждать внизу, пока их позовут, чтобы сделать прическу, принести те туфли, которые надо, носовой платок, поясок или воротничок — все, что может потребоваться в тот или иной момент.