Оглядевшись по сторонам, я поняла, что ее удивило. Канога-Парк — пригород Лос-Анджелеса. До столицы совсем недалеко. Можно ехать по оживленной улице и, преодолев всего два квартала, оказаться в предместье. Нечаянное превращение: запрещающий знак светофора, а за ним — тишина. Сам город суетится и бурлит где-то поблизости, а жилые дома попрятались здесь.

Улица, на которой мы оказались, во всем походила на соседние, но тихой ее назвать уже было нельзя. Я заметила по крайней мере пять полицейских машин, фургон спецназа и несколько автомобилей без опознавательных знаков. А надо всем этим, разумеется, кружил вертолет.

— Слава Богу, что еще день, — отметила Келли, глядя на небо, — а то ослепнешь от его фар.

Люди были везде. Те, кто посмелее, топтались на своих лужайках, более робкие выглядывали из-за занавесок.

«Смешно, ей-богу, — подумала я. — Всё болтают о преступности в городе, а самые страшные преступления всегда происходят в предместьях».

Келли припарковалась у тротуара.

— Ты готова? — спросила я.

— С тобой хоть на край света! — ответила она.

Мы вышли из машины, и я заметила, как Келли, скорчившись от боли, оперлась руками о крышу, чтобы не упасть.

— Тебе плохо? — спросила я.

— Остаточные боли после ранения, ничего страшного, — развеяла она мои тревоги и вытащила из кармана куртки флакончик с лекарством. — Викодин — мой маленький помощник. — Она отвинтила крышку, вытряхнула на ладонь таблетку и, проглотив, улыбнулась: — Вкуснотища!

Келли ранили полгода назад, пуля задела позвоночник. Поначалу мы даже сомневались, что она сможет ходить. Я думала, она совсем восстановилась. Ан нет.

«Ничего себе ошибка. Этот викодин — какой-никакой наркотик, а она носит его как коробочку с „Тик-Таком“».

— Пойдем послушаем, в чем там дело, — предложила она.

— Пойдем.

«Только не думай, что я это так оставлю, Келли».

Мы направились к заграждению, но нас остановил молоденький патрульный. Симпатичный паренек. Чувствовалось, что он ужасно взволнован своей причастностью к правоохранительной неразберихе. Он мне сразу понравился. Увидев шрамы на моем лице, парнишка даже не вздрогнул.

— Прошу прощения, мэм, но сейчас я не могу вас пропустить.

— Специальный агент Барретт, — представилась я, выудив из кармана удостоверение.

Келли сделала то же самое. Патрульный еще раз извинился и пропустил нас.

— Да не волнуйся ты так, — подбодрила его Келли.

Среди скопления полицейских и людей в штатском я увидела Алана. Он, как колосс, возвышался надо всеми. Алан — афроамериканец, ему сорок пять лет, и он поистине огромен. Но Алан совсем не толстый, просто очень большой. Под его сердитым взглядом преступники чувствуют себя лилипутами, а комната допросов кажется им самым опасным местом на земле. По иронии судьбы этот монстр, этот человек-гора наделен блестящим умом. Необычайная дотошность сочетается в нем с безграничным терпением, а его пристальное внимание к мельчайшим подробностям стало настоящей легендой. Но самым главным подтверждением достоинств Алана является то, что он муж Элайны и она обожает его.

Алан — член моей команды, старейший и самый опытный. Когда у Элайны обнаружили рак, он собрался уйти из ФБР, чтобы больше времени проводить с женой, но в последнее время не заговаривал об отставке, а я не спрашивала — уход Алана просто не укладывался у меня в голове.

«Келли подсела на таблетки, Алан подумывает об увольнении, — размышляла я, — может, и мне надо уходить. Пусть создают новую команду».

— Да, это она, — услышала я голос Алана.

И множество любопытных взглядов, выражавших различные чувства, устремились на мое лицо. «Ну и Бог с ними. Пусть смотрят, если хочется».

Один из парней в спецназовской форме — бронежилете, шлеме и ботинках — подошел ко мне и пожал руку. Остальные парни вцепились в автоматы.

— Люк Дэйвс, командир спецназа. Спасибо, что пришли.

— Не за что, — откликнулась я и спросила, кивнув на Алана: — Не возражаете, если мой агент введет меня в курс дела? Надеюсь, это никого не обидит?

— Нет, конечно.

Прекратив внутренний диалог, я повернулась к Алану и отдалась работе.

— Ну, добивай, — сказала я.

— Полтора часа назад в Службу спасения позвонил некто Дженкинс, вдовец, и сообщил, что соседская девочка Сара Кингсли в ночной рубашке, испачканной кровью, бродит в его палисаднике.

— Как он узнал, что она там?

— Туда выходят окна его гостиной, а он зашторивает их, только когда ложится спать. Дженкинс смотрел телевизор и увидел девочку краем глаза.

— И что дальше?

— Он испугался, но все же рискнул выйти из дома посмотреть, что случилось. Сара была как сомнамбула — это его слова, — бормотала что-то бессвязное об убийстве своей семьи. Дженкинс попытался привести ее к себе, но девчонка вдруг закричала и бросилась бежать обратно в свой дом.

— Надеюсь, у него хватило ума не ходить за ней?

— Да, наш герой дошел только до своего забора, а затем побежал домой и позвонил 911. Патрульная машина оказалась поблизости, мигом прилетела. Офицеры, — Алан сверился с записями в своем блокноте, — Симс и Батлер, сунулись в парадное, благо дверь была широко открыта, и позвали девчонку. Она не отвечала. Пытались действовать уговорами, потом решили войти. Конечно, это было опасно, но Симс и Батлер не новички, они беспокоились за Сару.

— Понятно, — пробормотала я. — Они еще здесь?

— Ну да.

— И что дальше?

— Они вошли в дом, а там, у самого входа, кровищи целое море.

— Кто еще это видел? — перебила я.

— Никто — к дому не приближались с тех пор, как девочка взяла пистолет. Симс и Батлер сразу просекли, что случилось самое страшное, и случилось недавно. К счастью для нас, ребята уже имели дело с убийством и не растерялись. Они не трогали ничего, что могло оказаться уликой.

— Хорошо.

— Да. Они услышали шум на втором этаже и еще раз позвали девчонку. Она не ответила. Тогда они поднялись по лестнице и обнаружили Сару в большой спальне рядом с тремя трупами. В руках она держала пистолет. — Алан снова сверился со своими записями. — Какой-то девятимиллиметровый, офицерский. С этого момента события стали развиваться с необычайной скоростью. Ребята занервничали, им даже пришло в голову, что все это натворила девчонка. Угрожая оружием, они приказали ей бросить пистолет. Вот тогда она и приставила дуло к виску.

— И снова все изменилось.

— Да, ты права. Она заплакала и начала кричать. Цитирую: «Я буду разговаривать только со Смоуки Барретт, иначе застрелюсь!» Ребята снова попытались уговорить Сару, но бросили эту затею, несколько минут пробыв у нее на мушке. Потом они позвонили нам. — Алан развел руками, показывая на огромное количество полицейских. — И вот мы здесь. Лейтенант Дэйвс о тебе наслышан, — кивнул Алан в сторону спецназовца, — и он сразу же отправил человека перехватить меня. Я приехал, все выяснил и перезвонил тебе.