не бахвалился, когда заявил, что ему не откажут. Спустя ещё четверть часа я прохожусь оценивающим взглядом по явным и безоговорочным достоинствам прибывшего мастера, на миг даже забыв о первоначальной цели её визита.

– Дан, ты как раз домой собирался, – придерживаю входную дверь открытой, подметив заинтересованный взгляд Севера. Девушка – статная блондинка с губами словно созданными унять мои печали – подходит под наши с другом общие предпочтения на все сто, поэтому я не задумываясь иду на опережение. – И Стаса прихвати, – не забываю о не менее прытком конкуренте. – Ему завтра к первой паре, – доверительно поясняю гостье, озадаченно перебегающей глазами по нам троим.

И сразу же ненавязчиво касаюсь её руки. При знакомстве это жест первостепенной важности. Чем дольше затягивать с физическим контактом, тем с большей неловкостью впоследствии на него отреагирует цель. А тут я как бы сразу отметаю начальное стеснение. Если девушка уверенно заходит в дом к холостяку – стало быть, она гипотетически не против секса. Особенно если время глубоко за полночь, а вырез на блузе стремится к талии.

Спровадив друзей, веду свою спасительницу на кухню, и пока она разводит какие-то порошки, варю нам кофе. Попытку отговорить меня решительно отметаю вместе с обширной лекцией о структуре волос и пережитом ими стрессе. Уж с пережитым мною за сегодня тот точно не сравнится.

Стас снова не обманул, когда представил знакомую как мастера своего дела. Довольно скоро в зеркале появляюсь я прежний – тёмный шатен с медным отливом. И без каких-либо зелёных островков!

– У тебя золотые руки, – оборачиваюсь к красотке, застывшей у двери ванной в ожидании оценки проделанной работы. И моментально сменяю улыбку с довольной на сосредоточенную, а взгляд фиксирую строго на растерянном лице.

– Что-то не так? – взволнованным жестом она заправляет волосы за ухо.

– Ресница упала, – на ходу придумываю себе липовый повод коснуться ухоженной кожи. Естественно, не дожидаясь разрешения.

Зелёный свет давно получен, осталось им воспользоваться и, впившись в сочные губы, вытравить из мыслей кусачий взгляд зарвавшейся дикарки...

Утром, выпроводив измотанную девицу, решаю спуститься своим ходом.

Нормально так прошёл остаток ночи. Зачётно. Что правда сытая слабость улетучивается из тела сразу как равняюсь с квартирой мерзавки. Интересно, папанин подчинённый сильно разорётся, если я вздрючу его дочурку прямо у двери?

На незнакомого дядю, конечно, плевать, но вот отец сначала разрулит всё, а потом непременно впаяет мне полный шиворот санкций. Ну к чёрту. Спущусь всё-таки на этаж ниже. Подальше от родительских глаз, так сказать.

Закуриваю, нервно меряя шагами площадку. На мою удачу студентка Полина прилежная, даже на пары не придётся опаздывать. Выпорхнула пораньше. Одна. Как знает, что я ждать ненавижу.

Убедившись, что ничего не подозревающая жертва вошла в лифт, останавливаю его на своём этаже. Уверен, эту поездку дикарка надолго запомнит.

Без лишней жести

Поля

После побега с вечеринки мне полночи не удавалось уснуть. Нужно быть блаженной, чтобы надеяться выйти сухой из воды. И тем не менее подставлять вторую щёку я не приучена. Теперь остаётся глядеть в оба, дабы не проворонить вендетту, которая совершенно точно последует в ближайшее время.

Перехватив покрепче лямки рюкзака, напряжённо смотрю, как двери лифта разъезжаются в стороны. Ожидание реванша взвинчивает нервы до паранойи, но боковую стену кабинки подпирает всего лишь сонный старшеклассник.

Медлю, окидывая попутчика придирчивым взглядом, и уже смело шагаю вперёд. Даже спокойно поворачиваюсь к парнишке спиной, чтобы нажать на кнопку. Кажется, на время можно выдохнуть.

Поездка начинается с кратковременного облегчения, но лифт снова останавливается на следующем этаже и я невольно отшатываюсь назад. Приехали, мать его. Вернее, приплыли, потому что ярость от Лиса исходит ударными волнами.

Вот теперь можно смело начинать паниковать.

– Эй, кудрявый, чеши-ка ступеньками, – сухо командует Кир и с безмолвной угрозой ведёт головой в сторону лестничной клетки.

Парня дважды просить не приходится, я же пячусь в самый угол, безуспешно пытаясь унять взбесившееся сердцебиение. Ему покажи страх – загрызёт и не подавится, а в узком пространстве освоенные за пару лет приёмы капоэйры гроша ломаного не стоят. Не скоростью задавит, так преимуществом в силе.

– Вижу тебе удалось свести зелёнку, – поизношу максимально ровно в надежде спрятать робость. – Может и с остальным придумаем, как быть? Без лишней жести.

Я осекаюсь, наткнувшись на откровенно бесстыжий взгляд, скользящий по моим ногам.

– Считай, небеса тебе улыбнулись, – вкрадчиво с неприкрытой издёвкой произносит Кир. – Один горячий поцелуй и до свиданья. Придумали? Действуй.

Лифт возобновляет движение, подбрасывая к горлу упавшее сердце. Меня пробирает смех, но не весёлый, а какой-то обречённый. Это, должно быть, нервное, потому что от решимости в его глазах внутри всё дрожит и плачет.

– И всё? – уточняю, с трудом уняв приступ непроизвольного веселья. Я никак не уловлю сути претензий и уж тем более не чувствую за собой вины.

Я даже договорить не успеваю, как Кир с громким шлепком впечатывает ладони в стену по обе стороны от моей головы.

– Вижу ты в отличном настроении, – говорит он с непередаваемым оттенком снисходительности и резким движением перехватывает мои кисти. – Ну что, сама попробуешь мне угодить? Или я сделаю это по-своему?

В одно мгновение воздух словно бы вышибает из лёгких. Мне нечего противопоставить, потому что под давлением поджарого тела при всём желании не отбиться, а он... Да плевать он хотел на меня и мои губы! Кир просто тащится от самой ситуации и даже этого не скрывает. Лису важно только его превосходство. Которое я поставила под сомнение. Вот и всё.

– Ну же, решайся.

Я безуспешно дёргаюсь, только сильнее втираясь в прилично нависающего надо мной подонка. Уголки его рта дёргаются в жёсткой ухмылке, а глаза цвета пережжённой карамели недобро темнеют. У него что, совсем не все дома?

Бросив попытки восстановить сбитое к чёрту дыхание, прикрываю глаза в немом возмущении.

Уступить? Ему?! Да ни в жизни.

– Почему бы тебе просто не пойти на все четыре стороны? Знаешь ли, дышать с тобой одним воздухом последнее, чего я хочу.

– Хочешь не хочешь, а придётся, – в покровительственном голосе столько предвкушения, будто он зверем чует адреналин, что жжёт сейчас мои вены.

Тиски сильных рук на короткую долю секунды крепче сжимают немеющие от давления запястья. Безмолвное напоминание, кто здесь реальный хозяин положения срабатывает доходчивее любых угроз. И всё же я