– Шутишь? – выплёвываю назад в стопку непроглоченую текилу. Туда же стряхиваю щепотку соли с тыльной стороны ладони. – Меня буквально трясёт от её персоны.

И сейчас я ни капли не преувеличиваю. Стоит только задеть разбитую губу, как разом пропадает настроение вести с ней разъяснительные беседы. Зато не в пример обостряется желание провести воспитательные работы, а лучше жёстко выдрессировать. Да так выдрессировать, чтоб у девчонки при виде меня пожизненно пропадал дар речи. Чудо, чтоб её!

– Кто на кого запал? – подваливает к барной стойке Стас, настороженно озираясь по сторонам.

– Да вот, нашему Лису грильяж оказался не по зубам, – снисходительно фыркает Дан. – Глянь, злющий какой! Подцепил-таки на хвост матёрого клеща.

– Ох ё-моё, брат, когда ж тебя втрескаться угораздило? – Стас округляет глаза в таком театральном ужасе, что в груди против воли зарождается сдавленный смех. – Ты предал нашу религию!

– Вообще-то, Лис давно выпрашивает.

– Дан, ни слова! Ты тоже глубоко разочарован.

– Придурки, – с усмешкой качаю головой.

– Так, отставить лирику. Ты окстись, – тычет мне текилой в грудь Его высочество. – А ты покайся, – протягивает он вторую стопку Северу. И да пребудет с нами свобода!

Сам Король, недолго думая, прикладывается прямо к бутылке, что ему обычно несвойственно.

– Погоди, не так радостно, – отбираю у закашлявшегося Стаса спиртное. – Где твои королевские манеры? И вообще, ты где объект потерял? Сейчас заскучает и на поиски подружки кинется, а я ещё с Полиной не закончил.

– Ни слова больше! – машет он пальцем перед моим лицом. – Я вам не Шахерезада, чтобы ночь напролёт недотрогу сказками развлекать.

– Ну так развлеки её своим драгоценным скипетром. В чём проблема? – непонимающе вскидываю бровь. – Комнат в квартире полно, выбирай любую. А вот, кстати, и она, – елейно улыбаюсь идущей к нам блондинке.

– Лис, ты совсем охренел? – тихим паническим шёпотом выдыхает Стас, – Она ж в этих делах ни бе ни ме ни кукареку. Так, мало того, я ещё целоваться толком не полез, а мне уже выдали, что мама регистратор в ЗАГСе, а папа начальник военкома. Фулл хаус, господа! Я, знаешь ли, выбирать между портянками и обручалкой не готов. Подружку Полины твоей через инсту пробил, к тебе домой их заманил, а дальше, прости, братан, я умываю руки.

– Король, не тушуйся, – давится хохотом Дан. – Видишь, наше светило отвергли? Как там говорится у вас мушкетеров – один за всех и все за одного! Так что ты должен и обязан. Фас!

– Запомни, Лис, – сквозь смех шипит мне на ухо Стас. – если ты в ближайшее время каратистке своей ничего никуда не присунешь, я тебя, лузера, знать не хочу, – и, схватив с подноса два бокала мохито, шагает навстречу смущённой блондинке. – Светик, девочка моя, предлагаю выпить на брудершафт.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Твоя взяла

Закуриваю, глядя на восторженно повисшую на шее друга девицу, и пытаюсь проигнорировать внезапный укол досады. Какой чёрт меня вообще дёрнул впрягаться? Теперь придётся топить до победного, потому что отступать даже в таких мелочах я не приучен.

Да, при достатке моей семьи грех жаловать на жизнь, но в свои двадцать два мне всё ещё не дают дышать свободно. Даже карта, которой я оплачиваю свои развлечения, зарегистрирована на отца. Соответственно, каждый мой шаг строго контролируется и любая вольность чревата жёсткими карательными санкциями. Поэтому отрываться приходится так, чтобы светиться по минимуму, а каждая победа – неважно какой хитростью она досталась – монетка в личную копилку самоуважения.

– Занятно, – вдруг выдыхает Север с долей восхищения. – А твоя зверушка серая, оказывается, не так проста.

Удачно я в этот момент сижу на барном стуле. В желудке становится горячо, как если б мне пришлось проглотить сигарету, ибо Полина, вместо того, чтобы материть наверху свою глупость, как ни в чём не бывало спускается по лестнице. Главное, юбку так хитро натянула, что и не скажешь будто не платье.

Прищурившись, словно это как-то поможет испепелить на ней проклятую тряпку, собираюсь подняться на ноги.

– Сиди, сиди, – растягивает она губы в сахарной улыбке. Слишком сладкой, чтобы не сквозить подвохом. Внимание присутствующих, беспроигрышно заточенное на хайп, как по команде приковывается к нам. – Знаешь, Лис, – взгляд светло-голубых глаз нервно шарит по моему лицу, чем вынуждает напрячься всем телом, дабы не проворонить вероятную атаку. – Мне чтоб подумать часа не нужно. Твоя взяла. Забирай свой поцелуй и разойдёмся миром.

Недотрога

Поля

Лис на то он и лис, что не спешит падать в обморок от ударной дозы злорадства, а скептически ухмыляется, растирая окурок о дно пепельницы.

– Ну надо же, – прищуривает он один глаз, отчего я с силой вжимаю большой палец в горлышко спрятанного в кулаке пузырька. Благо найти выключатель и аптечку не составило проблем, а вот следующий шаг заставляет сердце ныть от страха. – Что, прям сама поцелуешь?

– Да, сама.

– А чего тогда наедине ломалась?

– Решила, что на публике будет безопасней.

– Допустим, – Лис бросает на мои напряжённые руки мимолётный цепкий взгляд, но почти сразу возвращает внимание к лицу. – У тебя вся кожа в мурашках. Подозрительный мандраж, не находишь?

– Нормальный, – моя приветливая мина безнадёжно сползает. Вдобавок к колючим мурашкам пальцы начинает пробивать мелкой дрожью. – Это мой первый поцелуй.

Здесь я не вру. Наверное, поэтому лисий взгляд неуловимо смягчается. Но от одной мысли, что может возникнуть необходимость действительно поганить свой рот языком этого беспринципного исчадья, сбивается дыхание и жёлчь поднимается к горлу. Не удивлюсь, если меня стошнит от омерзения.

– Первый говоришь... – его губы трогает шальная улыбка. – Тебе крупно повезло, недотрога, начнёшь сразу с верхов. Ладно, подойди ближе.

Каждый мой шаг сопровождается гулким уханьем сердца в пятки. Десятки испытующих взглядов, взбесившийся пульс, рой возможных осложнений – всё смешивается в неразборчивый фон. Глаза видят только безмятежного прохвоста, подающегося вперёд на барном стуле.

– Не вставай, – торопливо кладу ему ладонь на предплечье. Напряжённое. Не так ослаблена его бдительность, как кажется со стороны.

Лис иронично вскидывает бровь.

– Что, всё – запал иссяк, малышка передумала?

– Стоя недостану.

Вернее, стоя могу не дотянуться до куда задумала. Он скептично склоняет голову