— Слушай, не маленькая, — он заметно нервничал. — В то, что Егор тебя хотел друзьям отдать, убить хотел, поверил только я. Никто до сих пор в это не верит.

— И даже мама? — жалостливо и разочарованно спросила я, глядя на его гордый профиль.

— Даже она. Никто. А я верю, потому что потребовал от меня Егор часть моих накоплений. И я сказал ему, что ничего не получит. Я собираюсь переписать всё своё имущество на дочерей и ты, Алиса, получишь бо́льшую часть. И когда охранник сказал, что со школы тебя забрал брат, я тут же вызвал полицию и поехал тебя искать. И сейчас он с чем приедет, не известно. Здоровье моё не очень, поэтому нужен тебе защитник. Лаев увезёт тебя в Москву. Так будет лучше.

Вся эта история меня серьёзно отвлекла от мыслей об оборотне. И когда я стала приходить в себя, на моём телефоне появился сигнал связи.

И тут уже не до волков и леса, я погрузилась в переписку с Иволгиным, Сонькой и ещё парочкой однокурсников. Позвонила работодателю. Мне предложили место в одном архиве, как раз для меня: без людей, тишина и одиночество.

— Не ищи работу, — сказал отец.

Мы заехали в какую-то деревню, остановились у магазина. Там много стояло машин. Здание было современным из кирпича и видимо со всех окрестностей съезжались затариваться именно сюда. Наша семья, ита, к привезла с собой провианта на месяц, но женщинам всё время что-то не хватает. А гости почти каждый день.

Я на минуту оторвалась от телефона и посмотрела вокруг.

— Какой страшный мужик, — ахнула я, заметив огромного, толстого урода, заросшего тёмными волосами и бородой. Ещё и одет в замызганные серо-коричневый комбинезон. Он неуклюже переваливался при ходьбе, закреплял что-то в открытом кузове своего большого пикапа.

— Алиса, будь снисходительна к людям, — усмехнулся папа, — Если это дровосек, то неудивительно, что он так выглядит.

— Я не о внешности, он похож на медведя. А ещё на маньяка.

— Ты пойдёшь со мной?

— Не, у меня переписка.

— Я быстро, — сказал папа и взял несколько баулов. — Не расстраивайся, милая, можем вообще брачный договор составить.

— Зашибись, — фыркнула я, когда он оставил меня одну. — Алло, — протянула я в трубку, откидываясь на спинку кресла и, закидывая свои кроссовки к лобовому окну, пока папа не видит. В маечку втряхнула грудь стояком, а то, как маячки вываливались.

— Алиса, привет, — радостно ответил Иволгин Платон. — Слушай… тут такие споры.

— Какие? — усмехнулась я. — Меня обсуждаете?

— Конечно, ты девчонка красивая… в общем… даже не знаю. Алис, ходят слухи, что ты девочка.

— Нет, кончено, — покраснела я и опустила ноги на коврик. — У меня был мужчина. — Я закрыла глаза и вспомнила своего оборотня. — Взрослый, очень интересный. После такого только в лесбиянки, но ни как ни к другому мужчине.

— Я помогу забыть.

Я рассмеялась, закинув голову назад.

В этот момент дверь рядом открылась. Я не смогла сообразить, что произошло. Тот огромный мужик, похожий на медведя, рывком вытащил меня на улицу. Только я собралась крикнуть, как он меня ударил.

Папа ещё так неудачно припарковался, не на солнце, а в тени, прямо в кусты машину поставил. А я от удара теряла зрение и не смогла кричать. Мир поплыл из-под ног, я потеряла сознание.

***

Мрак создавали старые ели. Облезлые, высокие, некоторые покосились. Впервые видела, чтобы деревья поросли серым лишайником так, что при первом взгляде смотрелось, как пепел или грязный снег, осевший на ветвях.

Лиственные деревья поражены паутинным клещом, и эти жуткие растянутые молочные сетки на ветвях наводили дикий страх. А земля почти вся была усыпана прошлогодней листвой, и сквозь неё проклёвывалась трава.

Между колючих кустов стелился сизый туман, хотя был день, и редкие лучи солнца доставали до земли. Но небо серело, хмурилось, предвещая дождь.

Отекло лицо, и усиливалось давление на глаза, потому что меня несли вниз головой на плече. Запястья мои были связаны верёвкой, достаточно туго, так, что я не смогла освободить руки.

Огромный вонючий мужик. Ещё и лохматый шёл по лесу, так же неуклюже, как и у магазина, передвигался вперевалочку. Он кряхтел и ворчал. И у меня тряслась нижняя губа от страха, когда его лапа легла мне на попу.

Ох, не на шашлыки мы так глубоко уходили в лес.

Маньяк скинул меня на землю в ворох старой листвы, прогнившей и плохо пахнущей. У меня закружилась голова, но я смогла рассмотреть дом в лесной глуши. Это был старинный сруб, где брёвна были просто гигантскими. Низкий вход и покосившаяся крыша, заросшая мхами и кустами. Дом терялся в общем пейзаже и прятался в тайге, как часть её.

Я попыталась издать хоть какой-то звук, но леденящий ужас сковал моё горло.

Недалеко от дома, в кустах валялись черепа. Настоящие людские и два коровьих. А рядом гнила человеческая одежда и, судя по побрякушкам, выглядывающим из травы — здесь раздевались девушки.

Неужели вот так оборвётся моя жизнь?

Я в этот момент переосмыслила всё своё жалкое существование. И поняла, что меня трясёт от страха, а не от того, что ужасный мужчина ко мне прикасается. Значит — нет болезней у меня.

И во всём круговороте мыслей была острая жалость, что я не отдалась мифическому оборотню. Так сильно полюбила и не успела ему об этом сказать.

Мужчина был не просто огромным и грузным, он ещё был непропорциональным с достаточно длинными руками и сильно искривлёнными ногами. Кривизну не могли скрыть широкие брюки комбинезона. Его борода и лохмы были каштанового цвета, но в сумраке, что наваливался на мир, была заметна медная рыжина. А маленькие глазки светло-карие смотрели на меня, когда я панически пыталась избавиться от верёвок и отползала назад.

Я сглотнула пересохшим горлом. Взяла себя в руки на мгновение и закричала. Мой крик высокий и отчаянный спугнул птиц где-то рядом.

Мужчина прищурился одним глазом. Лицо скривилось, словно ему больно. Нависший лоб над глазами сморщился, толстые губы в бороде разъехались, показав мне жёлтые зубы. Резкий звук его разозлил.

Я попыталась встать, скользила руками по влажной грязной листве и траве. Меня поймали за ногу, и сколько я не пиналась, было невозможно вырваться из крепких рук. Я билась, кричала, но ударилась плечами об доски крыльца. Меня втащили ещё в более глубокий мрак — жилище маньяка.

Воняло чем-то невыносимо тошнотворным. Я связанными руками цеплялась за двери и косяки, но меня одним движением швырнули на кровать.

Избушка была маленькой и состояла из одной комнаты. Большая кровать, печка с лежанкой. Огромный стол, заляпанный…

Кровью он заляпан!

Поэтому так и воняло в доме. Половицы огромные, нависшие балки чердачных перекрытий. Вся древесина закопчённая. И тусклый свет это всё освещал через мутные стёкла маленьких окошек.