но трудно было что-то рассмотреть в клубах черного дыма и в той стене огня, которая разверзлась на земле. Что ж, у них всего хватало — и «зажигалок», и тяжелых фугасных авиабомб ФАБ-500.

Что ж, Японии нанесён чувствительный удар. И это только одна из целей их армады на сегодня.

Появились в небе японские истребители. Но это был уже жест отчаяния, ведь вражеских самолетов было слишком мало, и даже не будь наших «СКМ-3», японцы вряд ли бы смогли нанести особый ущерб бомбардировщикам, ощетинившимся крупнокалиберными пулемётами и двадцатимиллиметровыми автоматическими пушками.

Да, бомберы её эскадрильи вновь заняли место в строю.

— Доложить о потерях!

Из-за спины через несколько секунд прозвучал доклад:

— Потерь нет, товарищ капитан!

Вот и славно. Пора домой.

* * *

ТИХИЙ ОКЕАН. ГДЕ-ТО ЮГО-ВОСТОЧНЕЕ ТОКИО. 16 октября 1921 года.

Йокосука появилась на горизонте. Пока фактор внезапности играл свою роль, в небе не было истребителей, а ПВО еще не начало свой заградительный огонь. Что ж, может и удастся прорваться, японцы явно не ожидают их появления в небе со стороны Тихого океана, тем более строем в двадцать четыре торпедоносца.

А вот и горло Токийского залива осталось позади. Гавань Йокосуки. Небольшая эскадра военных кораблей, на которых, судя по всему, боевую тревогу таки сыграли. Во всяком случае на палубах уже видна какая-то беготня, противоаэропланные пушки и пулемёты пришли в движение. Но, поздно, господа самураи. Меньше спать нужно на рассвете.

Первая волна в три двойки торпедоносцев заходила на цель с разных сторон. Восходящее солнце слепило японских комендоров, снижая эффективность их огня.

Сброс торпед.

Две. Четыре. Шесть.

Проклятье! Первые четыре прошли мимо цели, подбив какие-то посудины позади. В сам суперлинкор «Муцу» попало лишь две, не причинив, впрочем, тому явного вреда, поскольку противоторпедные були выполнили свою задачу и приняли основной удар на себя.

Что ж, вторая волна. Три попадания торпед. Повреждения есть, но не критичные. Понятно, ни завтра, ни в ближайший месяц он в море не выйдет, но это вовсе не то, ради чего была затеяна столь дерзновенная и сложная операция!

Волна третья. У нас уже потеряно три гидроплана. ПВО кораблей и порта оказалось лучше, чем ожидала разведка. Пока у нас всё кисло.

Третья волна выпустила шесть торпед, но ввиду необходимости осуществлять маневр уклонения от противовоздушной обороны, в цель попала только одна торпеда. Благо, по счастливой случайности, удар пришелся на нос, не защищенный поясом булей. Понятно, что там переборки, и линкор не затонет, с такими повреждениями он может пройти сотни миль до своей базы. Медленно, но может.

Торпед больше нет. Осталось лишь шесть гидросамолётов. Двое из них — это так называемые «машины объективного контроля» с фотоаппаратами и кинокамерами. Итого минус два. Осталось четыре. Чистая математика. Из них только две машины предназначены для сброса «на удачу» на сам «Муцу», а две планировалось использовать просто для удара по верфи. Как говорится, на память и для приятных впечатлений.

Но что-то пошло не так.

Итак, «Муцу» — безусловный приоритет. Даже если у него разобьются только иллюминаторы, то уже хлеб. Любой ущерб для суперлинкора повышает шансы русской эскадры в предстоящем генеральном сражении.

Это все понимали. Первая двойка с бронебойными бомбами. Заход на цель. Одна бомба попала, но, хотя палубу пробила, особых разрушений видно не было. Хотя черный дым валил. Но, просто повреждения. Палуба рассчитана на бой с линкорами, когда тяжелые снаряды падают отвесно и тут трудно ожидать чудес.

Вторая пара. Фугасные ФАБ-500. Командирская машина барона Сергеева шла первой. Ведомый сбросил бомбу в районе кормы и отвалил в сторону от греха. Бомба упала в аккурат позади задней башни главного калибра. Взрыв, как говорится, бабах. Всё в дыму, но вряд ли повреждения существенные.

Последняя машина упорно летит вперед, маскируясь в дыму, но и пытаясь разглядеть что-то в этом самом дыму. И вот в разрыве черной копоти полковник Прокофьев-Северский разглядел, как с самолета Сергеева отделилась бомба и рухнула в аккурат в пробитую бронебойной бомбой дыру в палубе.

Барон резко взял вверх, уходя влево, и было отчего — взрыв, еще, еще, чудовищное пламя взрывающегося боекомплекта переламывает линкор надвое…

* * *

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. ЧИТА. ЗООПАРК. 16 октября 1921 года.

— Ваше Всевеличие! Утренняя сводка из Ситуационного центра о ходе операций на фронтах!

Киваю, беря у генерала Качалова папку. Бегло смотрю бумаги. Нет, слишком рано. Придется ждать.

Почему я здесь? Нет, не в Чите, в своей Ставке Верховного главнокомандующего, а вот конкретно здесь — в зоопарке? Так вся наша жизнь — зоопарк. Или ты смотришь, или тебя показывают. Пусть даже и с короной на голове.

— Ваше Всевеличие, будут ли какие-то повеления?

Я перечитал свежее донесение из Владивостока и кивнул адъютанту.

— Хорошо, Борис Павлович, я понял. Повелений пока нет. Ждем известий.

Бригадный генерал Качалов убрал лист в папку, и, козырнув, отошел восвояси. А я продолжил смотреть на огромного мишку, который встал на задние лапы и, оперевшись на прутья клетки, смотрел на меня.

Медведь — зверь опасный. Вроде и добродушный мишка. Даже красивый. Лохматый. Медок любит и вообще очень импозантен. Не зря он в стольких русских сказках фигурирует. Чувствует народ к нему симпатию. И очень уважает. Практически тотем получился. Символ русских. Причём символ буквально во всём мире. Но опасный он зверь. А ещё, медведь очень умён и хитёр. И разгоняется с места до шестидесяти километров в час, так что от него не убежишь, и даже не всегда уедешь. Особенно по нынешним временам. Ну, какие скорости в 1921 году? Это вам не техника 2015-го года.

Говорят, также, что мишка отлично лазает по деревьям, снимая оттуда дураков, которые от него пытались спастись, но не знаю, не проверял. Ни в этом времени, ни в своём будущем. Впрочем, с чего то далёкое прошлое будущее вдруг стало «моим»? Нет, не ассоциировал я себя больше с тем временем.

Я здесь и смотрю вот на мишку.

Да, ничего не скажешь, будь моя воля, я бы ещё учредил особый народный герб — щит с Императорской короной и два медведя держат его. Бурый и белый. И девиз: «Кто ел из моей миски?! Кто спал на моей кровати?!»

Не зря во всех русских сказках и поговорках Хозяин леса — Медведь.

Я же тоже — Мишка. Так что каждое лыко в строку. Михаил Александрович