принёс,

А облако, словно насос,

Воды ни капли не пролило,

И в миг ведро опустошило.

– Ещё! Ещё! – пролепетало. –

Ещё неси! Ещё! Мне мало!

Антон ведро своё схватил

И к озеру засеменил.

Принёс ещё, но было мало,

Хоть облако и оживало,

Оно уже не трепетало,

И потихоньку подниматься стало.

Антон без устали носил,

Но вскоре выбился из сил.

Последнее ведро принёс

И словно бы к земле прирос:

– Я больше не могу! Прости!

Прощай! Счастливого пути! –

Антон рукою помахал

И от усталости упал,

Не в силах на ноги подняться,

Чтоб хоть немного отдышаться.

Но прежде, чем подняться в небо,

Оно вскричало:

– Где б ты не был,

И сколько б не пришлось мне жить,

Я никогда не перестану,

И не подумай, не устану,

Тебя за всё благодарить!

Антон смущённо улыбался,

Затем с земли сырой поднялся

Встряхнулся, и без лишних слов,

Шатаясь, к шалашу пошёл.

Меж тем, совсем уже стемнело.

Собралась к вечеру гроза.

Всё громыхало и гремело.

Ни зги не видели глаза.

Признаться, очень страшно стало,

Теперь один на свете ты.

И стрелы молния метала

С небесной грозной темноты.

Антон в шалаш быстрей забрался.

Не стоит на грозу смотреть.

Промокнуть очень он боялся,

Простыть, промёрзнуть, заболеть.

И вовремя! Дождь разразился!

С небес поток воды упал.

Побушевал и прекратился,

И вновь в лесу покой настал.

Антон, конечно, удивился.

Ведь запросто промокнуть мог.

Но, всё-таки, приободрился.

Хорош шалаш! Он не промок!

Антон заснуть уже хотел,

Но кто-то спать ему мешал.

Он поворочался, присел.

Не выдержал, сердито встал.

И выбрался из шалаша.

Стал обходить его снаружи,

И там рыдающего малыша

У задней стенки обнаружил.

– Ты кто такой? Откуда взялся? –

Рассержено спросил Антон. –

Как ты вообще здесь оказался? –

Никак не мог уняться он.

– Простите! Я прошу! Простите! –

Сквозь слёзы мальчик попросил. –

Я умоляю! Приютите!

Я вовсе выбился из сил!

Не знаю, как здесь оказался.

Я дома был сегодня днём.

С утра там с мамою ругался

И вдруг очнулся под дождём!

– Ах, так! Ну, что ж! Тогда понятно.

Ну, что разлёгся? Проходи!

В одежде мокрой неприятно.

Обсохни! В уголок иди!

Там ветра нет и потеплее.

Считай все беды позади!

Иди! Не бойся! Будь смелее!

И коль засну, то не буди! –

Антон мальчишку пригласил.

Тот плакать сразу перестал.

Откуда-то набрался сил,

Стремглав под крышу забежал.

Антон за ним переступил порог.

Ему-то мокнуть не пришлось.

На ложе мягкое прилёг,

Закрыл глаза, но не спалось.

А рядышком малыш лежал,

Но помаленьку стал вертеться.

И вдруг зубами застучал.

Наверное, не мог согреться.

Антону это надоело.

Хотел мальчонку отругать.

Ему до этого нет дела!

Пусть просто не мешает спать!

Но что-то в сердце шевельнулось,

И сделал он, что не хотел.

Рука дрожащего коснулась

И он мальчишку пожалел.

Антон отчаянно смутился.

Почувствовал, как покраснел.

И от смущенья возмутился.

Отдёрнуть руку захотел,

Но как он не сопротивлялся,

И сам того не мог понять,

Всем телом к малышу прижался,

Чтоб дрожь от холода унять.

И вдруг…Ура!!! Случилось чудо!

Тепло пришло, не весть откуда.

Шалаш вдруг светом озарился,

Малыш в Ермила превратился,

Антошка дома очутился,

Но ничему не удивился.

– Ну, вот, – с тоской подумал он, -

И кончился мой чудной сон!

– Антон! Сынок! Пора вставать!

Не то ты можешь опоздать!

Вставай и застели кровать!

Умойся! Не забудь позавтракать!

Мне было жаль тебя будить,

Но скоро нужно уходить! –

Зайдя к нему, сказала мать.

И, не смотря на всё терпенье,

Которое хранила мама

Для утреннего пробужденья,

Сегодня не случилась драма.

Антошка не заныл привычно.

Без прекословий тут же встал.

И что совсем уж необычно,

Вдруг мать свою поцеловал.

Она настолько удивилась,

Что этих чувств не передать,

От счастья даже прослезилась

И села к сыну на кровать.

Опомнилась и тут же встала.

В ответ его поцеловала.

– Я на работу побежала, -

Смущаясь, отроку сказала,

Слезу смахнула и ушла.

Такие-то вот, брат, дела.

Как только дверь за ней закрылась,

Она в обложку превратилась.

Я книгу бережно обнял,

Её к груди своей прижал,

И к морю синему пошёл.

О чём мечтал, я всё нашёл!

На этом сказке и конец!

Кто прочитал, тот – молодец!

Как волчонок Гав хотел стать самым главным или

почему собаки лают

Любимому внуку Илье посвящается

– Таня! Ты знаешь, сколько времени? Заканчивай свои игры, и укладывайся в постель! И никаких возражений! – сказала мама.

Танюша знала, что мама её очень любила, но была строгой, поэтому спорить с ней не имела никакого смысла.

– Хорошо – согласилась Таня. – А ты расскажешь мне сказку перед сном?

– Доченька! В следующий раз. Извини, но у меня ещё столько дел! – ответила мама. – Понимаешь?

– Понимаю, – вздохнула Таня. – Была бы у меня бабушка, обязательно почитала бы, – грустно проворчала она, когда мама вышла из детской.

Ну, да что ж тут поделаешь? Не было у Тани бабушки. А на нет, как известно, и суда нет! Навела порядок на столе, умылась, почистила зубки, пожелала родителям спокойной ночи, разделась, залезла под одеяло и закрыла глаза. Полежала какое-то время, но спать не хотелось. Совсем. Бабушку хотелось. Добрую и ласковую. И чтобы она перед сном читала сказки. Только подумала об этом, как услышала ворчливый старческий голос:

– Ну, посмотри ты на неё! Завтра в школу, а она не спит!

Таня оторвала голову от подушки и не поверила своим глазам – рядом с кроватью в большом кресле, которого у них отродясь не было, сидела старушка. Маленькие круглые очки непонятно как держались на самом краешке носа. В руках мелькали вязальные спицы, на которые она совсем не смотрела. Она смотрела на Таню. Смотрела и улыбалась.

– Вы кто?

– Аль не видишь? – хитро спросила старушка. – Кого хотела, того и получила. Бабушка я твоя, Матрёна.

– А вы мне не снитесь?

– Может и снюсь! – хихикнула старушка. – Да только какая разница?

– Большая, – не согласился девочка. – Сегодня вот пришли, а завтра не придёте. А может больше и вообще никогда не придёте. Вот и вся разница.

– Ну, за это ты, голубушка, не беспокойся! Никуда я теперь от тебя не уйду. Но только, чур, между нами уговор будет. Выполнишь и я всегда буду рядом, а нарушишь, так и не жди меня больше.

– Какой уговор?

– Никто не должен знать, что я у тебя есть.

– Совсем-совсем?

– Совсем-совсем!

– Даже мама с папой?

– Даже они!

– И подружка моя Наташка?

– Никто!

– А если я нечаянно проговорюсь? Тогда что?