– Она со мной пойдет. Вы с Горицей опросите родных. Клеомен и Зверобой займутся подругами, а мы – жертвой.

– Отлично! – Иму возмущенно указал рукой в сторону берегини. – Опять смотреть, как она на пару с матерью, сестрой, няней и, кто там еще попадется, ревет! Шеф, я не могу с ней!

– Рано или поздно научишься. – Лик направился к выходу. С субординацией в его группе беда изначальная. – И только попробуйте при свидетелях перецапаться. Информацию донесете мне коротко и четко. Все ясно?

– Да, шеф. – Горица усердно закивала.

– Вот и хорошо. Мос, тебе уже переслали документы по девушке?

– Только что.

– Распредели по ребятам, – с этими словами он выскользнул в коридор.

Его группа неслышно последовала за ним.

Лои закрыл за собой дверь. Ощутив тепло хозяйской ладони, замок привычно щелкнул, запирая квартиру. Мужчина на ходу разулся и прошел в ванную, умыться сейчас совсем не помешает. Дежурство окончено, можно расслабиться, сыграть во что-нибудь, поспать. Есть, несмотря на тяжелую ночь, не хотелось, фирменного блюда в таверне «У Шона» вполне хватило на оставшиеся сутки. Размышлять о работе Лои точно так же не желал: беседа ранним утром с представителем Интерпола о новых подробностях в деле Афобия измотала вконец. Доказательств факта, что полубог скрылся в Иномирье, Лои не нашел, а значит, и основания для передачи документов иному государственному органу были весьма шаткими. Даже поправка об особом врожденном чутье всех видов оборотней здесь мало помогала. Однако транзит был официально все же произведен, стоило лишь в бумагах всплыть фамилии чудаковатой ведьмы. Именно поэтому среди первых планов на грядущие рабочие сутки Лои наметил выяснение личности этой Козловой и ее биографии, желательно подробной.

Лугару открыл воду и спешно умылся, чувствуя, как скопившееся за долгое дежурство напряжение покидает тело. Присутствие рядом с собой постороннего почуял, когда уже было слишком поздно.

– Я не заносчивая и тем более не домашняя игрушка, – прошипел тихий злобный голос почти у самого его уха. – Только попробуй еще раз меня оскорбить, пес! Я тебе внутренности вскрою.

Лои застыл. И дело было не в остром кончике холодного лезвия, приставленного к его правому боку, – с его подготовкой подобная проблема решалась системой хорошо заученных и отточенных движений. Он боялся спугнуть девушку. Она впервые не просто говорила с ним сама, сама к нему пришла. Никогда бы не подумал, что его недавние проговоренные про себя мысли заденут волчицу до такой степени.

– Прости.

Комиссар почувствовал ее растерянность от своего искренне произнесенного простого извинения. Сейчас в распоряжении лугару были лишь доли секунды, но он не преминул ими воспользоваться, плавно бесшумно развернулся на сто восемьдесят градусов, оказавшись лицом к лицу с Всемилой. Желтые глаза с ненавистью смотрели на него снизу вверх. Она поджала губы.

– «Прости»? Как вы меня все достали! – На слове «вы» девушка ткнула, словно указкой, ножом в подбородок Лои. – Все вы одинаковые! Белая, красивая, вкусно пахнет, особенная. Все! Ни черта больше никто из вас обо мне не знает! Плевать вам, о чем я думаю, что люблю, о чем мечтаю, чего боюсь. Чхать вам, что рычу на вас каждый раз! Нет! Всерьез вы принимаете отказ только от кого-то из моих братьев! И почему? Да потому, что физически я слабее каждого! Вы ведь, кобели, понимаете только силу! Плевать вам на мои желания.

С каждым словом кончик ножа сильнее впивался в кожу.

Лои осторожно приподнялся. Сейчас он не злился, как это бывало с ним в моменты раздражения или опасности, отнюдь. В данный момент он чувствовал себя потрясающе счастливым, будто глупцу какому, хотелось улыбнуться разъяренной девочке перед собой.

– Я прячусь за ними – это правда, но только потому, что из-за вас у меня нет иного выхода! Считаешь, я не желаю свободы? Не желаю хоть раз пройти по улице и не слышать, как за спиной кто-то принюхивается и поскуливает?!

Лои зажмурился и резко опустился на стопы, позволив стали разрезать его кожу. Всемила тихо испуганно вздохнула и отпрыгнула к противоположной стене. Лугару открыл глаза. Как он и предполагал, ничьей крови она в жизни самостоятельно не проливала. Беримир берег ее со всей свойственной вожаку ответственностью.

– Ты любишь своих братьев, любишь Морока, потому что он рассказывает тебе байки из своей жизни, и он обожает тебя в ответ – твой туман всегда немного серебрится. Любишь мороженое, но от всех скрываешь, днем тебе его тайком носит мавка, поэтому ты «теряешь» все свои расчески. Тебе совсем не нравится быть волчицей, ты обращаешься лишь из крайней необходимости. Боишься молний, в грозу вздрагиваешь от ярких вспышек, а короткие тонкие белые волоски на руках дыбом встают. Добрая и очень ласковая. О чем думаешь и о чем мечтаешь, к моему несчастью, не знаю. В редкие моменты встреч увидел только то, что увидел.

Всемила во все глаза смотрела на него. Какие мысли проносились в это мгновение в ее белой голове, Лои не знал, но многое бы отдал, чтоб узнать. Наконец волчица очнулась от ступора и пулей вылетела из его ванной, по-видимому, использовав в качестве выхода, да и входа до того, оставленное вчера открытым кухонное окно.

Мужчина обернулся обратно к раковине, смыл кровь с шеи и осмотрел в зеркале неглубокий порез под подбородком. А еще девочка, очевидно, боится причинить кому бы то ни было боль.

– Распредели по ребятам.

С этими словами Ликург исчез за дверью, за ним последовали его подчиненные. Маруся подскочила и поспешила за остальными.

– Эй, – тихо шепнула темноглазая красавица Мосвен, – лови, – и швырнула через комнату небольшой черный предмет.

Ведьма на бегу ловко поймала его и оглядела. Обычные человеческие часы, вернее, для местных необычные, конечно, неудобные, громоздкие.

– Зачем?

– Надевай, а там разберешься, и беги давай!

Маруся сообразила, что и в самом деле нет времени для разъяснений, поэтому поспешно последовала совету. В коридоре женщина обнаружила, что забыла сумку с пылью, бегом вернулась обратно, снова выскочила из кабинета и вихрем понеслась догонять неполный состав группы «4А5», явно не собирающийся ожидать рассеянную и, по общему убеждению, бесполезную ведьму. Козлова с неприязнью отогнала пробежавший по спине холодок паники и страха. Точно такое же ощущение враждебности и ненужности она ощущала, когда семья отказалась от нее. Учитывая складывающуюся ситуацию, стоило все же пожалеть о прежней работе, там она, по крайней мере, слыла ценным сотрудником, да и Лебедь был под колпаком, ну или под каблуком – с какой стороны посмотреть. Руся улыбнулась придуманной формулировке, однако быстро спустилась с небес на землю, припомнив, с чего именно принялась тепло характеризовать последнего работодателя. Пока она размышляла о бренности и невезучести своего бытия, ее новые сослуживцы остановились рядом с неприметной серой дверью в соседнем крыле здания. На бледном матовом фоне переливалась перламутром одинокая цифра девять.