— Она ничего мне об этом не говорила, хотя всегда рассказывает, как провела день. Иногда даже чересчур подробно.

— Наверное, это событие ей ничем не запомнилось, — предположил Эдвард и открыл меню. — Они с дедушкой частенько ужинают в ресторанах.

Джесси припомнила все, в чем обвинял Род ее мать накануне, и осторожно спросила:

— Как ты думаешь, давно это у них?

— Что именно? — спросил Эдвард, углубляясь в изучение списка блюд.

— Ну… отношения.

— По-моему, они всегда друг другу нравились, несмотря на разницу в возрасте.

— Он ведь старше ее на двадцать лет?

— Что-то около того. Но дедушка говорил мне, что после сорока на такие мелочи не обращаешь внимания. Тем более ты же знаешь: он еще о-го-го!

Джесси задумчиво накрутила локон на палец.

— Как считаешь, они стали любовниками еще при жизни моего отца?

Эдвард отложил меню и внимательно взглянул в глаза Джесси.

— Что тебя беспокоит?

— Мне просто интересно, — солгала она.

— К сожалению, дедушка не делится со мной секретами своей личной жизни.

— Мне просто хочется знать, изменяла ли моя мать своему мужу.

— Почему бы тебе не спросить у нее об этом прямо?

— Потому что я знаю, какой после этого возникнет скандал, — вздохнула Джесси.

— Мне кажется, не стоит лезть в личную жизнь твоей матери. У каждого из нас есть свой скелет в шкафу. Не надо эту гадость оттуда вытаскивать и выставлять на всеобщее обозрение.

Джесси неожиданно развеселилась.

— А у тебя что за скелет?

Эдвард улыбнулся.

— Прости, не могу рассказать.

— Как жаль. Я бы с удовольствием послушала жуткую истою твоей жизни.

— Секреты не предназначены для того, чтобы их раскрывали. — Он подал ей папку с меню. — Выбирай.

Через час, когда они наелись и наговорились, Джесси предложила потанцевать. Она отлично понимала, что уже сегодня ее мать будет знать о том, где, с кем и сколько времени провела ее дочь. Возможно, теперь Барбра успокоится?

Ох, а ведь мама даже не подозревает о том, что Род вернулся! — подумала Джесси, кружась с Эдвардом в танце. Представляю, что она скажет!

— Джесси, ты словно находишься совсем в другом месте, — произнес Эдвард. — О чем думаешь?

Она грустно улыбнулась.

— Догадайся.

— Опять Род? — с неожиданной злобой спросил Эдвард. — Когда ты наконец забудешь его?

— Наверное, никогда, — вздохнула она.

— Не понимаю тебя. Совершенно не понимаю. Я предлагаю тебе руку и сердце. Обещаю носить тебя на руках, а ты продолжаешь любить человека, который тебя предал!

— Я не хочу говорить об этом, — сдавленным голосом произнесла она.

— Тогда, быть может, вообще перестанем разговаривать? Потому что любая наша тема постепенно сводится к обсуждению твоего бывшего мужа.

Она с испугом взглянула на Эдварда. Таким сердитым он бывал крайне редко.

— Эд, на нас смотрят! — прошептала она. Стоять посреди танцевальной площадки шикарного ресторана друг против друга и выяснять отношения — верх неприличия!

— Да мне не жалко, пусть пялятся! — заявил он.

Вечер был испорчен. И Джесси оказалась в этом виноватой. Она часто обвиняла Эдварда в том, что он ведет себя как ребенок, а сама ничем не лучше его! Разве можно приглашать мужчину на свидание и потом жаловаться на неразделенную любовь к другому? Эдвард привык к вниманию женщин и уж конечно не потерпит, чтобы к нему относились пренебрежительно.

— Извини, — пробормотала Джесси, беря его за руку и отправляясь за столик. Она старалась выглядеть спокойной, чтобы у сплетников не появилось повода для разговоров.

— Я отвезу тебя домой, — с усталым вздохом произнес Эдвард и подозвал официанта, чтобы тот принес счет. — И знаешь, пока нам лучше не встречаться.

— Но…

— Прости, Джесси, но я не хочу быть громоотводом.

Вернувшись домой, она снова долго плакала. Наверное, это ее удел: вечно рыдать из-за того, что мужчины от нее отказываются. Так, быть может, это с ней что-то не так?

Она брела на работу, хмуро посматривая на небо, сплошь затянутое тучами. Джесси любила иногда прогуляться утром, однако сегодня пожалела о том, что решила оставить свой автомобиль на стоянке. С минуты на минуту мог пойти дождь, и, хотя офис, в котором работала Джесси, располагался совсем недалеко от ее дома, она рисковала оказаться промокшей.

Голова разрывалась от тяжелых мыслей. Джесси так и не смогла уснуть, проворочавшись с боку на бок всю ночь на широкой пустой постели. Не было сил, чтобы заставить себя взбодриться. Она кое-как причесалась, накрасила ресницы и, одевшись в унылый офисный костюм, на ходу выпила чашку кофе. Под глазами Джесси залегли темные тени. Она постарела лет на десять, да и чувствовала себя сорокалетней.

— Ты ужасно выглядишь! — приветствовала ее коллега. — У тебя проблемы?

Джесси криво усмехнулась.

— Нет, просто мигрень разыгралась. Надеюсь, меня не выкинут с работы за то, что я похожа старую ведьму?

Она машинально, но безукоризненно выполняла все свои обязанности и даже удостоилась похвалы шефа, но к концу дня чувствовала себя совершенно вымотанной. У нее начиналась самая настоящая депрессия.

Выйдя из здания офиса, Джесси устало поплелась домой. Начал моросить мелкий дождь, который словно ждал весь день, когда же выйдет Джесси, чтобы пролиться именно на нее.

Она прошла половину пути, медленно передвигая ноги, когда рядом с ней затормозил автомобиль. Только не это! — мысленно простонала она, увидев улыбающееся лицо Рода.

— Хочешь, я тебя подвезу?

— Нет, не хочу, — отрезала Джесси.

— Тогда я буду ехать за тобой до самого дома.

У нее не было сил пререкаться, поэтому она села в машину, чтобы не выглядеть полной дурой в глазах своей коллеги, которая шла следом. Та проводила Джесси взглядом, полным зависти.

— Выглядишь усталой, — сказал Род.

— Спасибо, что попросту не обозвал меня страшной, — усмехнулась Джесси.

— Ты же знаешь, я очень вежливый человек.

Она приподняла брови.

— Не заметила этого за год нашей супружеской жизни.

Род пожал плечами.

— Я в этом не виноват.

Джесси осмотрелась. Она обожала салоны новых автомобилей с их специфическим запахом роскоши.

— Где ты взял столько денег, чтобы приобрести такую тачку?