– Возможно, будет полезным.

Главным образом это поможет мне избежать случайного оскорбления; я не хотел бы случайно обидеть клиентов, которые мне платят, иначе я рискую, что мне заплатят меньше.

– Итак: вас пятеро, и вы получили свободу за хорошую службу… (По желанию Павла, без сомнения.) Вы живете с тех пор вместе; переженились между собой; работаете вместе, до сих пор.

Так как минимальный возраст для освобождения раба составляет тридцать лет, проницательный взгляд на Поллию позволял полагать, что она уже минимум десять лет как свободная. Возможно, и больше, подумал я бестактно по отношению к возрасту женщины.

– У вас установившееся хозяйство; вы явно процветаете. Об остальном несложно догадаться: сюда может прийти посторонний – возможно шлюха, но мы перейдем к ней через минуту – и схватить ваш незанятый конец. Вы хотите, чтоб я отшил ее?

– А ты догадлив, Фалько.

– Я люблю быть сытым… Как далеко зашло дело?

– Гортензий Нов формально обручен.

– Неосторожный человек! Прежде чем я соглашусь взяться за это дело, – я глубоко задумался, – скажи мне, почему я должен думать, что ты и Атилия просто не раздражены от того, что эта умная ловкачка может порушить ваш привычный распорядок в доме?

Поллия, кажется, признала этот вопрос справедливым.

– Естественно, нас заботит счастье нашего старого друга.

– Естественно! – воскликнул я, – Как я понимаю, вопрос заключается в деньгах?

– Если Гортензий Нов приведет в дом невесту, у которой будут добрые намерения, мы только поприветствуем ее.

Я посчитал чудом, что две женщины смогли разделить одно хозяйство, не говоря уж о трех. Я так и сказал. Она объяснила, как они достигли гармоничного сосуществования:

– Феликс и я живем в этом крыле; Крепито и Атилия в противоположном. Мы встречаемся для дел и развлечений в официальных помещениях в центре дома…

– А куда запихнули Нова?

– У него роскошные апартаменты на втором этаже, они его вполне устраивают, Фалько.

– Мы, холостяки, имеем умеренные запросы. Но если он женится, вы сможете разместить третью супружескую пару? – спросил я, задаваясь вопросом: было ли все с чем я должен был разобраться, обычной жилищной проблемой, которая так затрудняет семейную жизнь в Риме.

– Достаточно просто, – Сабина Поллия пожала плечами. – Наш архитектор пристроит новое крыло.

– Тогда мы подошли к главному вопросу: если Нов и его жена не создадут проблем внутри семьи, в чем тогда состоят твои и Атилии претензии к его подруге?

– Мы полагаем, она намерена его убить, – сказала Сабина Поллия.

Информаторы — люди простые. Есть труп – мы отвечаем, что надо искать убийцу, но мы предпочитаем сперва иметь труп; это выглядит логичнее.

– Госпожа, в приличном римском обществе, говорить об убийстве до того, как оно произошло, считается невежливым.

– Ты думаешь, я выдумываю! – Поллия закатила свои прекрасные глаза.

– Это звучит настолько смешно, что я принимаю тебя всерьез! Когда люди выдумывают, они обычно сочиняют историю, чтоб выглядела правдоподобной.

– Я говорю правду, Фалько.

– Убедите меня.

– Эта женщина уже была замужем - три раза!

– Ах, мы живем во времена упадка нравов. Сейчас нужно минимум пять раз сыграть свадьбу, чтоб это считалось предосудительным…

– Ни один их ее мужей долго не прожил… – настаивала Поллия; я продолжал скалить зубы. – И каждый раз она шла с похорон всё богаче!

Я убрал усмешку с лица.

– А! Деньги придают этой истории налет истинности… Кстати, как ее зовут?

Поллия пожала плечами (небрежно продемонстрировав свои белые плечи между складками заколотых рукавов).

– Она называет себя Северина. Я забыла ее второе имя.

Я сделал пометку в своей записной книжечке стилом, которое держал наготове: "Личное имя — Северина; Фамилия - неизвестно…"

– Она привлекательна?

– Юнона, откуда мне знать? Она должна что-то иметь, чтоб склонить к браку четырех различных мужчин – состоятельных мужчин.

Я сделал еще пометку, на этот раз мысленно: "яркая личность" (это может создать трудности), и, "возможно, умна" (еще хуже!).

– Она делает тайну из своего прошлого?

– Нет.

– Выставляет его напоказ?

– Тоже нет. Она только дает понять, что все три случая с недолго прожившими мужьями, были самыми банальными.

– Умна.

– Фалько, я уже сказала тебе, что она опасна!

Вещи начали выглядеть интригующими (я был мужчиной; я был нормальным: опасные женщины всегда меня очаровывали).

– Поллия, давай решим, что ты хочешь от меня: я могу расследовать прошлое Северины, надеясь пригвоздить ее за какую-нибудь промашку…

– Ты не найдешь доказательств. После смерти ее третьего мужа делом занимался претор, – пожаловалась Поллия, – ничего из этого не вышло.

– Преторы тоже могут не заметить важных вещей. Это может быть нам на руку. Даже охотники за золотом всего лишь люди; и они делают ошибки. После трех удачных случаев люди начинают считать себя полубогами; именно тогда, подобные мне люди, и могут заманить их в ловушку. Скажи, Гортензий Нов знает ее историю?

– Мы уговорили его спросить ее. У нее был готов ответ на любой вопрос.

– Профессиональная невеста должна быть подготовлена. Я попытаюсь спугнуть ее тем или иным способом. Иногда, оказывается достаточным просто показать, что за ней следят, и они удирают, чтоб начать охотиться на более легкую добычу. Вы думали предложить ей деньги?

– Если это поможет. У нас много денег.

Я улыбнулся, подумав о счете, который выставлю. Я знал богачей, что делали из своего состояния тайну, и я знал людей, которые владели своим состоянием, и относились к этому с легкостью. Вульгарное хвастовство Сабины Поллии заставило меня понять, что я встретился с новым наглым миром.

– Я узнаю ее цену, а потом…

– Если она у нее есть!

– Она обязательно есть! И непременно будет меньше, чем Гортензий Нов воображает. Понимаешь, знание того, в какую малую сумму тебя оценивают, часто помогает увлеченным влюбленным взглянуть на предмет своей страсти иными глазами.

– А ты, Фалько, циник!

– Я часто работал на мужчин, которые думали, что они влюблены.

Она лукаво посмотрела меня через полузакрытые веки. Мы снова свернули на скользкий путь.

– Фалько, ты не любишь женщин?

– Я люблю их!