Утро иногда начинается не с кофе и весьма неожиданно. Телефон жужжал, дверной звонок разрывался. Кому нахрен я нужна, когда за окном только рассветает?

Ответ на этот вопрос заботливо подсказала надпись на экране. Телефоны вообще умные штуки. Единственное — я надеялась, что по ту сторону двери все-таки кто-то другой. Даже полиция с наручниками наготове, росгвардия, которая положит меня мордой в пол. Четно, кто угодно… Я даже ФСБ переживу.

Но мои мольбы и упования на милость всех богов древнегреческого и скандинавского пантеонов не были услышаны.

Я открыла дверь и вроде бы натурально обрадовалась:

— Папа! Ты же позже собирался приехать.

— Откуда у тебя в машине взялся труп?! — с места в карьер начал родитель.

— Может, просто в радиусе километра не было тачек со свободными багажниками? — предположила я.

Папа закатил глаза и прошел в квартиру. Мне ничего не оставалось, кроме как закрыть дверь и пойти за ним. Кофе, которым и занялся отец, был как нельзя кстати. Но я уверена, что кипа бумаг на журнальном столике не осталась незамеченной.

Я сгребла все и бросила на пол под стол, когда папа повернулся и спросил:

— У тебя хоть твой мент ничего не отсудил?

— Ты же юрист, — поморщилась в ответ.

— Ну мало ли.

— Ты приехал в такую рань, чтобы обсудить мой развод?

— А он мне даже начинал нравиться.

А я его люблю, и что? Это все равно не повод приезжать ни свет ни заря с хмурой физиономией. Хотя это и неудивительно… Не понимаю, у кого вообще может быть довольное лицо в такое время.

Но если отец сейчас начнет привычно давить, то я не посмотрю на взаимную, хоть и странную любовь длиною в тридцать лет и кровные узы.

— Пап, ты же его терпеть не мог.

— Есть в нем какая-то странная чертовинка, что я всерьез решил, будто у вас получится.

А вот это странно. Отец Лешу поносил любыми словами, отнюдь не лестными, а в итоге даже отзывается теперь о нем без сарказма. Все чудесатее и чудесатее, а точнее полный бред. Я вижу то, чего нет, хоть интуиция и орет об обратном. А мой отец может обмануть даже самого дьявола.

Решив сойти со скользкой дорожки, пока мы с папулей не начали бить посуду и окна, я спросила:

— Про труп откуда знаешь?

— Донесли добрые люди.

Наверное, лучше не смотреть сегодняшние новости. Труп в машине адвоката — нонсенс. Если уж отец узнал, то журналисты быстро просекут. Удар по фирме и репутации. Черт! Полное дерьмо. Неудивительно, что папа даже приехал раньше.

— Ивонна, — подал он мне чашку кофе, — в каком общественном туалете ты опять вляпалась в фекалии?

Какие определения метафоричные выдает отец. Пора брать ручку и блокнот и готовиться к выпуску книги «Афоризмы от ироничного адвоката».

Я развела руками и ответила:

— Работа такая, вечно копаешься в чем-то не очень приятном.

— В этот раз, кажется, ты просто тонешь в помойном болоте.

— Ты что-то знаешь? — прищурилась я, не донеся чашку до рта.

Может, отец и крутой юрист, который заговорит даже своего преподавателя по риторике, но я же вообще училась у лучших.

— А что я могу знать? Я приехал всего час назад.

Обидно, папа… Очень обидно, что он считает, будто я отупела за то время, что мы не виделись. Конечно, претензию я не выставила. Посмотрев на часы, улыбнулась:

— Тогда отдыхай, а у меня дела.

— Ивонна…

— Все апелляции принимаю раз в год, тридцатого февраля.

— А ты куда? — спросил отец, когда я приняла душ и, переодевшись, вышла из комнаты.

— Хм… Ты давно заглядывал в паспорт? Или могу свой показать. Вдруг ты забыл, сколько мне лет?

— Может, взять ремень и выпороть тебя… — задумчиво протянул папа.

— А я пока вспомню, на какую статью это потянет.

Милый разговор. Если бы кто со стороны услышал, то оправил бы нас прямиком к семейному психотерапевту.

Я вызвала такси, потому что мою машину еще криминалисты не оставили в покое, и отправилась в офис Гончарова. Отец демонстративно включил телевизор перед моим уходом, дав понять, что уходить не собирается. Попахивает каким-то надзирательством. Ну ладно, может, это просто родительская забота.

Стоило мне назвать охраннику свое имя на входе, как он тут же открыл турникет. Я шла к лифту, а потом и по коридору на этаже, отмечая, что с моего последнего визита здесь прибавилось камер, охраны, кодовых замков. Безопасность — это, конечно, здорово, но сейчас больше отдает паранойей. Как будто не офисное здание, а Форт Нокс, не меньше.

В конце коридора я уперлась в широкую деревянную дверь. И только собиралась нажать на ручку, как услышала позади:

— Какие люди!

Обернувшись, я улыбнулась:

— Привет, Мажорчик.

Гончаров-младший поморщился и спросил:

— Какими судьбами? Фирму просрала, страдая после развода и решила к отцу устроиться?

И почему сегодня все вспоминают о сортирах?

— Боюсь, мы с Михаилом Юрьевичем не сработаемся, — ответила я, не переставая улыбаться.

— А ты не очень-то страдаешь, да? Быстро любовника нового завела, — подошел ко мне ближе Игорь и заговорщицки подмигнул.

А Мажор-то так и нарывается на грубость. Он, в принципе, мне даже нравился — есть в парне что-то такое, да вот только воспитание в семье богатых и знаменитых, видимо, сказывается. Если Гончаров-старший добивался всего сам, то сынку все преподносил на блюдечке. Непедагогичный подход.

— Хорошего дня, Игорь Михайлович, — ответила я, мысленно чертыхнувшись.

— Взаимно, — снова подмигнул Мажор и, развернувшись, направился к соседнему кабинету.

Утро дебильных разговоров. Достали все со своими недосказанностями!

Надеюсь, Гончаров хоть что-то толковое скажет, иначе… В приемную я влетела уже злая после разговора с Игорем, а еще и секретарша, у которой в выжженной пергидролем башке, видимо, ничего не задерживалось, спросила:

— Вы к кому?

Охренительный вопрос, учитывая, что я стою в приемной генерального.

— К Санта-Клаусу. Говорят, здесь его резиденция, а мой плюшевый мишка, которого я просила двадцать лет назад, так до сих пор где-то в пути.

— Эмммм… — протянула секретарша.

— Это ваше имя? — обрадовалась я. — Очень приятно, меня зовут Ивонна. Я к вашему боссу. Он оленей уже покормил?

Секретарша потянулась к чему-то на своем столе. Главное, чтобы это не была кнопка экстренного вызова психушки. А через секунду девушка сказала: