К магии и магам в целом отношение у всех было доброжелательное, но мама меня просила не рассказывать попусту, что имею хотя бы крупицы. И все потому, что еще до моего рождения вышел указ правителя, каждому человеку обладающего даром необходимо явиться в специальную службу для регистрации. Потом появились страшные слухи о том, что пропадали маги, явившиеся по приказу. И никто об их судьбе не знает. Вот и стали люди побаиваться. У мамы был слабый дар, родители решили, что никому хуже не станет от слабого незарегистрированного мага. Так спокойнее было и отцу, и маме.

Когда выяснилось, что у меня по материнской линии передалась магия крови. Отец сначала хотел обратиться в ту загадочную службу, но перепуганная слухами мама отговорила. Она убедила отца, что дар у меня еще слабее, чем у нее. Примерно так и было. Вскорости все забыли, про мою магию, в том числе и я. Но вот теперь она кажется начала просыпаться.

Поднялись по трапу в том же порядке. Запах самолета ни с чем не спутаешь, мелодичный голос стюардессы поприветствовал нас. Один из мужчин вскоре усадил меня в кресло, но не пристегнул. Оно оказалось большим, мягким, широким, мягкие подлокотники из кожи?

Все тот же мелодичный женский голос предупредил, что взлетаем через пару минут и не хотим ли выпить. Меня мучила жажда и нервное перенапряжение.

— Воды, если можно. — произнесла я тихо, но девушка отозвалась быстро и вежливо:

— Одну минуту.

Мужчины пить что-либо отказались.

Двигатели зашуршали чуть настойчивее и я почувствовала легкое и очень плавное движение, несвойственное самолетам в моих прежних полетах. Этот явно отличается в лучшую сторону. Момент отрыва от земли тоже чувствовался весьма слабо. Потом мне принесли воды. Бутылочка и трубочка. Мужчины помогли сориентироваться и подали трубочку к губам. Напившись, поставила бутылочку в отверстие в подлокотнике, не без помощи, конечно.

А потом неожиданно, кто-то из мужчин погладил мои ноги, икры и щиколотки. Я замерла от неожиданности, переживая нервные, пугливые мурашки, побежавшие вверх по ногам от его горячих ладоней. А этот кто-то из четверки потянул лодыжки в разные стороны. Колени при этом я старалась держать вместе. Но не получилось. Ступни он мне развел широко и руки заскользили вверх по коже, до коленей. Преодолевая мое невольное сопротивление и скованность из-за адского смущения (у меня же трусиков нет), развел и их в сторону настолько широко, насколько позволяло широкое сидение.

— Держи ножки так, вместе не своди. — я вслушалась в тембр его голоса.

Очень приятный, мужской. Его хотелось слушать и слушать. Я чуть не заерзала попой на кресле и не свела ноги, на мгновение погрузившись в голос, но не в смысл сказанного. Смысл дошел чуть позже, вместе с движением горячих ладоней по бедрам, задирая юбку. Я напряглась, не зная чего ожидая и страшась.

Отчаянно борясь чтобы не сказать и не сделать лишнего. Я напоминала себе, что сама подписала контракт и пункт о добровольном согласии хорошо помню. Благословляющие, если так сложно сейчас, что же будет дальше? Выдержу ли?

— Мы хотим весь полет любоваться тобой. Не напрягайся так, больно не будет.

— А вас выставляли хоть раз на всеобщее обозрение голышом? Тоже больно не было? — язык мой враг, ну что стоило промолчать.

— У нас нет цели сломить тебя. Мы хотим, чтобы ты получала от происходящего такое же удовольствие, что и мы. Поэтому и даем банальный совет расслабиться. Мы видим твоё смущение, тебе это идёт. И ты уже влажная, значит все не так плохо.

Тут я почувствовала невесомое прикосновение к сокровенному, словно снова ветерок прошелся.

— Какой нежный розовый бутон. — его голос вводит меня в транс, а пальцы оживляют плоть под собой. Чувствую как кровь прилила к губкам от этих легких прикосновений и от того, что они смотрят и их слегка покалывает. — Мммм, отлично. А теперь на десерт.

К самому входу прикоснулось нечто прохладное и немного погрузилось внутрь. Остановилось. Нечто казалось маленьким и не живым.

— Закрепил, это только небольшой вибратор. — кажется меня хотят успокоить. — Мы хотим посмотреть, как твое тело будет возбуждаться, это прекрасно. А у нас развито чувство прекрасного. Советую, насладиться процессом, так тебе будет легче в дальнейшем. Мы же говорили, что извращенцы. Любим использовать всякие игрушки. Сейчас в тебе лишь кончик сочно-красного вибратора.

— А если сюда кто-то войдет? — спросила непослушными губами.

— В течении полета, к нам никто не зайдет. Стюардессе тоже запрещено входить. Никто кроме нас тебя не увидит.

— А если мне станет неудобно сидеть в одной позе долгое время?

— Если станет неудобно, можешь устроиться поудобнее, ничего страшного не произойдет, если что мы поправим вибратор. Захочешь, выйти в туалет, попить, покушать, поговорить или что-то еще, мы в твоем распоряжении.

Он отошел.

Сама не знаю как, но сейчас я видела или чувствовала черно-белую, немного мутную картинку: напротив на больших светлых креслах сидели трое. Тот, что проделал сейчас это со мной сидит четко напротив. Четвертый сидит слева от меня у иллюминатора. Я же сижу на среднем кресле из трех в ряд. Последнее пустое. Больше кресел нет. Не знаю, воображение это или мой дар, но таким мне все кажется. Самое печальное, что не могу четко разглядеть лиц и какие-либо уродства на них.

Я же сижу вся напряженная, расслабиться и получать удовольствие не получается. Стыд жжет, все силы уходят на то, чтобы не прикрыть себя, не опустить юбку и не сдвинуть вместе колени. Пальцы на руках заболели от напряжения, оказывается, я мертвой хваткой уцепилась в подлокотники. Как мне успокоиться и принять ситуацию? Медитировать? Вчера я была с ними, раскованная и пьяная. Алкоголь помог. Что же я так переживаю? Мне еще две недели радовать их взор.

Вдруг между ног завибрировало, я аж подпрыгнула от неожиданности, и эта штучка выскочила из меня.

— Что ж ты такая пугливая, крошка? Сейчас все вернем на место.

В меня снова погрузили кончик вибрирующего предмета, но теперь немного глубже.

— Вот так замечательно. Крошка, я буду менять скорость и амплитуду вибратора, не пугайся. Потом отключу, чтобы твой организм отдохнул, но после включу снова. — он поцеловал мою коленку, приподнялся и навис, опершись на подлокотники, но не касаясь меня. Я чувствовала его всем телом, его жар, запах, видела его своим седьмым чувством.

Он коснулся губ и они уже были устремлены навстречу ему в желании поцелуя. Вчера меня так сладко целовали, что тело помнит и горит в желании повторить.

Он углубил поцелуй, поймав пальцами подбородок, так сладко, так упоительно целовал меня, что остановиться было мукой. Но он сделал это. Отошёл, сел и сменил режим вибрации, она усилилась, но потом затихала и снова усилилась и так по кругу. Мне почему-то захотелось, чтобы эта штучка погрузилась глубже, чтобы усилить ощущения. Я в самолете на неизвестно какой высоте, с задранной юбкой и вибратором, четверо сильных мужчин, с приятным запахом смотрят на меня, раскрытую и возбужденную. Не-ве-рю. Какой-то сюр.