litbaza книги онлайнСовременная проза"Титаник" плывет - Марина Юденич

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 71
Перейти на страницу:

Прозрачная гладь наполнилась серебристым мерцанием, идущим откуда-то снизу. Волшебный свет быстро усиливался. Скоро, извиваясь и трепеща, на поверхности возникло странное существо.

Существо — теперь стало ясно, что это очень большая рыба — отчаянно билось, излучая при этом фосфоресцирующее свечение. По воде разбегались мерцающие круги.

— Дорада, черт меня побери! Но какая огромная дорада!

Тони рискованно перегнулся через борт, любуясь необычным зрелищем.

Два темнокожих матроса налегли на лебедку закрепленную на корме. Через пару минут все было кончено. Рыба была жива и билась в конвульсиях. Но волшебное сияние погасло, стремительно растаяв в пучине.

Дорада неожиданно оказалась ярко-желтой.

— Фантасмагория! — с восхищением констатировал лорд Джулиан, и его смуглое лицо действительно выражало радостное изумление человека, наблюдавшего редкое, увлекательное зрелище.

— Все же вы удивительный человек, Тони! — глубокомысленно изрек его собеседник.

— Чем же на этот раз я удивил вас, Серж? Неужели своим воплем? Простите, я действительно отвлекся от нашей беседы.

— Да Господь с ней, с беседой, ничего важного мы пока не обсуждали. Кстати… Пока, сэр Энтони?

— Пока, Серж, пока. Не думаете же вы, что я болтался над океаном почти десять часов, чтобы поймать дораду?!

— Вот именно, Тони, вот именно! Потому меня и поражают ваши эмоции! Я на эту экзотическую живность, пусть бы она не только светилась, но и говорила к тому же, больше смотреть не могу! Но вы, надо полагать, переловили всей этой дряни во сто крат больше моего. И…

— Ах вот вы о чем! Послушайте, если вы на самом деле так думаете, а не становитесь в позу — а с чего бы, собственно говоря, вам сейчас становиться в позу? — то мне вас жаль, Серж. Вы совсем не умеете радоваться жизни!

— Это — жизнь?!

— Это!!! Тысячу раз повторю вам — это! Это и есть жизнь. Это и еще тысяча… Впрочем, не хочу быть назидательным. И потом — мне кажется — я понимаю ваше состояние. Доведись мне торчать на одном — пусть и райском! — острове целых три года…

Черные глаза Энтони Джулиана стали серьезными.

Целых три года…

А точнее, три года и еще три с половиной месяца он был знаком с Сергеем Потаповым, русским парнем с большими амбициями и столь же большими проблемами.

Иначе стал бы он на самом деле торчать три с лишним года на острове, по его, потаповским, масштабам почти что необитаемом… Мысль показалась ему забавной. Тони даже усмехнулся. Возможно, впрочем, что улыбка была вызвана совсем другим обстоятельством, а вернее, воспоминанием.

Энтони Джулиану вспомнилась история, которая стала отправной точкой их знакомства.

А там и вправду было над чем посмеяться.

10 октября 1998 года

Франция, Лазурный берег

— Разве это не забавно, Тони?

Она действительно не понимала природы его дурного настроения. Надменной мины, которую особо подчеркивали полные губы, сложенные в презрительную усмешку.

Ну что было с ней делать?

Сабрина — разумеется, это имя было не настоящим, настоящее он все время забывал — была милой девицей из числа восходящих топ-моделей и уже пару месяцев состояла при нем в качестве постоянной эскорт-дамы и протеже в нескольких рекламных проектах.

Но, похоже, в этой истории пора было ставить точку. Чертов прием, как ни странно, окончательно определил его решение. Хотя, если честно, девчонка не имела к нему ни малейшего отношения, разве что польстилась на приглашение и — всего-то пару раз! — взглянула на Тони просительно. Так, собственно, как им же приглашенный стилист научил ее смотреть в объектив фотокамер: немного исподлобья и по-детски обиженно. Совсем чуть-чуть.

Что ж, хорошо научил, сукин сын!

Он приглашение принял, хотя заранее предполагал, что вляпается в какую-нибудь историю. Ибо оно исходило от Эрнста. Про Эрнста можно было говорить бесконечно. Причем не просто говорить, а рассказывать анекдоты. Ни секунды не сомневаясь, что над каждым публика будет покатываться со смеху.

Начать, к примеру, следовало с того, что полное имя Эрнста было барон Эрнст фон Бюрхаузен.

Надо ли говорить, что иначе, как бароном Мюнхгаузеном, его никто никогда не звал. Возможно, именно это обидное прозвище определило дальнейшую судьбу Эрнста.

Он в точности вписался в образ знаменитого завирушки.

Впрочем, если говорить серьезно, Рудольф Распе со своим бароном Мюнхгаузеном были нисколько не повинны в том, что барон Эрнст фон Бюрхаузен, потомок древнего германского рода, выпускник Итона и Кембриджа, к сорока годам стал — ни много ни мало — авантюристом мирового класса.

Узкой профессиональной специализацией барона были нувориши всех сортов и мастей. Правильнее будет сказать, что он просто-напросто вытягивал из них деньги. Совсем не малые деньги.

И делал это — право слово! — виртуозно.

Возможно, именно этот своеобразный талант, а также море обаяния, бьющая через край энергия, жизнелюбие и подкупающая откровенность позволили барону сохранить былые позиции. Он по-прежнему числился однокашником достойных мужей, занимающих в разных уголках планеты высшие ступени общественной лестницы. Он не пытался морочить им голову.

Они — в ответ — продолжали подавать ему руку, не отлучали от членства в закрытых клубах, не обходили приглашениями на некоторые торжества. Изредка выполняли небольшие и необременительные его просьбы.

Чаще всего барон просил встретиться с кем-то из его протеже и обменяться парой слов, ни к чему не обязывающих.

Они прекрасно понимали, что в этом, собственно, заключается его бизнес.

Он полностью отдавал себе отчет в том, что их сговорчивость — своеобразная благотворительность стаи по отношению к бывшему сородичу, который в силу ряда обстоятельств «потерял форму».

Теперь Тони не мог вспомнить точно, но иногда ему казалось, что Эрнст «утратил форму» еще в годы учебы, а проще говоря, был беден как церковная мышь.

Похоже, что он и учился на деньги каких-то благотворителей.

Выходило, что пребывание среди молодой поросли будущего мирового истеблишмента было для него залогом всей дальнейшей жизни, а точнее — выживания. Потому, наверное, Эрнст был всегда весел, любезен, дружелюбен. Никогда ни на кого не обижался. Не помнил — или делал вид, что не помнит! — обид.

Возможно, впрочем, он был таким на самом деле, да, собственно говоря, особого значения это не имело.

Всерьез дружить с Эрнстом фон Бюрхаузеном никто никогда не собирался.

После того как с учебой было покончено, каждый из них самостоятельно «нагуливал жирок». Устраивался на позициях, закрепленных положением семей, наследственными и дружескими связями, историческими и национальными традициями. Кое-кто сумел отвоевать новые территории, перебраться на следующие, более высокие ступени.

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 71
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?