трачу. А нервов, нервов! Так что мы поели, выпили чаю из можжевельных веточек с малиной, еще раз нормально познакомились и только после этого я рассказала о своем путешествие сюда. Средняя голова слушала очень внимательно, правая все время была под впечатлением и периодически охала, а левая то и дело вставлять комментарии в мой рассказ. Вот так вот, тело одно, а мозги и характер у всех разный, и все «это» зовут Горынычем. Чудеса.

После моего рассказа три головы переговорили между собой — даже вмешиваться не пришлось, после чего ко мне обратилась средняя, почесав нос.

— Мы согласны, что Кощея надо выручать, да только мы не боец. Да и маги еще… Ты не смотри так на нас! Мы тебя подбросим до границ ханского, но дальше тебе придется самой как-то. Мы будем ждать тебя семь дней — дольше не сможем, засекут ещё, а они драконов не любят: говорят, что клыки пускают на какие-то снадобья, а мясо жарят на вертеле со специями. Так что семь дней, не больше.

Неделя, это много или мало для спасения Кощея? Учитывая, что я без понятия где он, жив ли он, и как вообще там ориентироваться…

Ааа, ладно, чего зря сейчас себе на мозги капать, там на месте разберемся. Где наши не пропадали! Возьмем «языка», делов-то. Мы еще поболтали по этой теме — говорить с тремя головами очень классно, я в восторге, а потом я задала вопрос, который крутился у меня в уголке черепушки:

— А что ты можешь рассказать про того, кого ты назвал «Волчик»?

«Ага, значит все-таки заинтересовал».

Господи — или кто тут имеется, — почему у меня такой внутренний голос. Да и вообще — почему?

«Не поверишь, мне тоже интересно, но Боги тут другие. Как-нибудь расскажу».

Я делала вид, что ничего не происходит, и я не разговариваю сама с собой внутри себя. Главное не улыбаться при этом. Но вот голос хмыкнул и затих в аккурат момента, когда на меня уставались драконьих глаза. Иногда это жутко, да.

— А вы что, не знакомы?

Возможно, мне было бы немножко стыдно своей беспечности, но нет, уже отлегло. Намотав на палец рыжую прядь и подняв голову к потолку — камень, ничего интересного, лишь бы не упало, ответила:

— Неа. Я забыла спросить его имя.

Вы слышали, как смеется дракон? А как смеются три его головы? Это громко! И, на удивление, три смеха по тональности звучали по-разному (всех громче надрывалась левая голова).

— Че вы ржёте? Ну да, закрутилось-завертелось, а потом медведь, а потом вы, а потом он просто ушел. — Снова кольнуло. Обида. Даже громко фыркнула. — Так скажите или нет?

Горыныч отсмеялся, заварив нам еще по чайку: усевшись по-турецки (да, он и такое может), три головы сначала подули на чай, потом синхронно отпили и мне ответила средняя.

— Извини нас, Вася, но не наша это тайна. Ты при встрече лучше сама у него спроси.

— Учитывая, что он тебе пообещал, то вы обязательно встретитесь. — Вслед сказала правая.

— Добиться у него обещания не каждый сможет, не говоря уже про девицу. — А это ехидно левая.

Вот и думай что за мужчина мне достался!

Остаток вечера мы провели довольно интересно, за разговорами: Горыныч рассказал про свои похождения, байки про Водяного и Лешего, упомянул местных князей. В ответ рассказала свои истории, как выглядит мир без драконов, водяных и леших, о технологиях — головы очень заинтересовались телевизором. А потом мы завалились спать: Горыныч улегся в гнезде, подложив под головы лапу, почти свернулся в калач — умилительное зрелище, — а я же пристроилась под бок, накидав на себя тряпки.

Допустим глава 5

Дракон существо жаркое, зимой можно использовать как обогреватель.

Не скажу, что мы проснулись на рассвете, но мы проснулись. Позавтракали. Привели себя в порядок и вышли на божий свет.

Чтобы я научилась залезать на дракона.

Это было очень занятно, смешно, Горынычу еще и щекотно. Моя тушка все же разместилась на его плечах, ибо сидеть на спине мешали крылья — самые настоящие и большие.

— Ты главное держись.

Очень нужное напутствие. Даже начала сомневаться в своих действиях — меня на Сивке укачало-то, а тут такой «агрегат». Правда для подстраховки я все же обвязала себя веревкой и привязала к дракону. Не придумали тут, видимо, седел для таких случаев, а жить то хочется! Обнимать же шею было сложно, благо хоть чешуя не кололась и руки не скользили. Но глазки все же закрыла при старте, задержав дыхание. Порыв воздуха в лицо, взмах крыльев за своей спиной и ощущение подъема. Желудок решил, что завтрак можно и на земле оставить…

— Ты там живая? — Звук голоса оказался очень громким и близким, глаза открывать же не хотелось. Не сказать, что я боюсь высоты, но боюсь. Теперь я это знаю точно. — Вась, глаза можешь открыть, посмотри какой вид снизу!

Верилось с трудом. Я усилием воли открыла сначала один глаз, скосив на левую драконью морду, потом вниз, там, где под нами мелькали верхушки деревьев. Тут уж и второй глаз открылся. Действительно, красиво, но руки лучше от шеи не отцеплять: если я свалюсь, кто будет кормить Барона? Спустя какое-то время все же мы с организмом привыкли к состоянию «воздух-воздух» и смотреть на мир стало проще. Ветер в ушах никуда не делся, но изначального страха уже не было: Горыныч летел аккуратно, птиц не сбивал, мертвые петли не вырисовывал, а пейзажи менялись от леса к полю, от поля к деревне, потом к степи. Привал сделали в какой-то глуши, когда солнце начало клониться к закату. Да и есть хотелось. Посадка не была мягкой, я прикусила язык во время торможения Горыныча, но удержалась в «седле»: сползла кое-как, рухнув на спину на траву и ощущая боль в каждой клеточке тела.

«Первый раз он всегда такой, потом привыкнешь».

А может я не хочу привыкать?!

— Вась?

Заботливые три головы склонившись над мною, и заслонив весь обзор, дыхнули в лицо, отчего моя расслабленность мигом слетела и я закашляла. Вот же…дракон!

— Ужинать пора, мы ночью не полетим, темно.

А я думала у драконов ночное зрение.

«У Горыныча проблема со зрением, ночью плохо видит».

Спасибо, хоть сейчас предупредил.

Внутренний голос отчетливо хмыкнул и пропал: окончательно придя в себя, но не от боли, съела то, что Горыныч подал, сбегала по своим делах — спугнула двух влюбленных зайцев, и не заметила, как и стемнело.