– Как? – переспросил командир.

– Бранко Синицын.

– Небось опять какой-нибудь сопляк? – задумчиво спросил командир, вертя в руке коня и не зная, на какое поле его поставить.

– Нет, пожилой… Что я вам говорила, Сергей Романыч? Взорвут по гаданию вышло – вот и взрывают!

– Помолчи. Пожилой может и взорвать… – вздохнул командир. – Пойди, объяви пассажирам, а мы подумаем.

Стюардесса покинула кабину.

– Что скажешь, Егорыч? – спросил командир заместителя.

– Чего он там потерял, в Тиране, этот мудак? По-моему, там уже все тип-топ. Демократия.

– Да не в этом дело. Как туда лететь. Ни разу же туда не летали, – задумался командир.

Щелкнуло в динамике громкоговорящей трансляции, и милый девичий голос объявил:

– Товарищи пассажиры! Дамы и господа! Наш самолет захвачен террористом Бранко Синицыным. Этот паразит сидит на месте одиннадцать «бе». Прошу сохранять спокойствие и выдержку. Террорист требует посадки в городе Тирана Народной республики Албания. Экипаж воздушного лайнера прилагает усилия к устранению инцидента.

Пассажиры переваривали сообщение стюардессы, постепенно приходя в ужас. Кто-то переводил кому-то на другой язык, кто-то нервно вскочил с места, но был осажен соседом. Взоры пассажиров стягивались к креслу, где сидел, сверкая глазами, Бранко Синицын.

Иван растолкал спящего Вадима.

– Проснитесь, товарищ капитан! Нештатная ситуевина.

– Что?! – Вадим захлопал глазами.

– Вон та гнида, – ткнул вперед пальцем Иван, – хочет угнать нас в Албанию.

Вадим пригляделся.

– Так это же Бранко Синицын! – сказал он.

– Вы знакомы? – удивился Иван.

– Да он весь комитет затрахал своими фокусами! – сказал Вадим и поднялся с места, намереваясь подойти к террористу. – Бранко! Кончай базар! Здесь тебе не Питер! – громко обратился он к Синицыну.

– Не подходить! Взорву! – выкрикнул Бранко, еще глубже засовывая руку в портфель. – Вы мое слово знаете!

Вадим сел, пожал плечами.

– Может взорвать. Я его слово знаю.

Ольга выхватила из сумочки блокнот и обернулась к террористу.

– Ольга Пенкина, независимая молодежная пресса. Небольшое интервью для нашего издания.

Террорист подозрительно посмотрел на нее, но ничего не ответил.

– С какой целью вы намереваетесь лететь в Албанию? – продолжала Ольга.

– Там свято чтут память великого вождя, – отрывисто проговорил Бранко.

– Значит, вы сталинист?

– Я воспитан великим вождем… Не подходить! – взвизгнул Бранко, заметив, что кто-то из пассажиров сделал движение в его сторону.

– Он лично вас воспитывал? – Ольга резво строчила в блокноте.

– Моя мать вместе со мной бежала от клики Тито в Советский Союз. Это моя вторая родина. Но она забыла великого вождя…

– Как же. Его забудешь… – прокомментировал через проход Максим. – Старик, все мы воспитаны великим вождем. Но это не повод, чтобы взрывать самолеты, – задушевно обратился он к Бранко.

– Вынь руку из портфеля, падло, – еще задушевнее сказал Федор. – Своими руками кастрирую, – продолжал бывший патологоанатом.

Иван обратил внимание на говорящего. Несколько секунд он напряженно всматривался в него и наконец узнал! Не говоря ни слова, Иван выпрыгнул из кресла, одним прыжком оказался рядом с Федором и схватил того за грудки.

– Ага! Попался, сволочь!

– Ты чего? Ошалел? Чего нужно? – отбивался Федор.

– Ребята, это бандит! – звонко выкрикнул Иван на весь самолет. – Федор, да? Федор? – наседал он на противника.

– Ну, Федор… – признался тот и вдруг сам узнал Середу. – Господи, Иван! Вот так встреча! – Он попытался хлопнуть Ивана по плечу, но тот ловко перехватил его руку и стал заламывать ее за спину, что было непросто, ибо руки Федора были как чугунные балки.

Бранко Синицын вскочил на ноги.

– Всем сидеть! – заверещал он.

– Да погоди, ты, отец! Не до тебя, – отмахнулся от него Федор. Он пыхтел, стараясь освободиться от мертвой милицейской хватки Ивана. – Тут… можно сказать… друзья встретились!

Максим поспешил на помощь товарищу, всадив кулак в живот Ивану, отчего тот сломался в поясе, но руки Федора не выпустил.

– Иван, советую применить каратэ! – выкрикнул со своего места Вадим.

– Хуятэ! – возразил Федор, опуская чугунный кулак свободной руки на темечко Ивану.

Вадим вздохнул, поправил галстук и тоже ввязался в схватку.

Четверо молодых мужчин, тяжело дыша, возились в узком проходе. О Бранко Синицыне как-то забыли. Он топтался рядом, растерянный, не зная, каким образом вновь вернуть внимание публики, и вдруг выхватил из портфеля руку с зажатой в кулаке лимонкой.

– За родину! За Сталина! – вскричал он, вырывая чеку и швыряя лимонку на ковровую дорожку самолета.

Пассажиры зажали уши ладонями. Ольга Пенкина невозмутимо и профессионально щелкнула «Минолтой». Вспышка блица озарила салон и фигуры четверых соперников, прекративших драку и с некоторым изумлением уставившихся себе под ноги, где лежала на ковре лимонка с вырванной чекой.

Секунда оцепенения прошла. Бранко нагнулся, поднял лимонку, потряс ее возле уха, как сломанный будильник, и снова шарахнул об пол с криком:

– Долой оппортунизм!

Лимонка и не думала взрываться. Первым опомнился Федор. Он нагнулся и поднял лимонку своей волосатой рукой. Внимательно осмотрел ее.

– Старик, должен тебя огорчить. Пензенский завод. Ихние лимонки взрываются раз в году по обещанию.

С этими словами Федор вывернул взрыватель, спрятал в карман, а безвредную лимонку вернул поникшему Бранко.

– Держи на память. Ничего понадежнее нет?

Бранко обиженно плюхнулся в кресло, отвернулся. Противоборствующие пары вернулись к своим разборкам.

– Мужики, не будем раскачивать самолет, – предложил Федор.

– В Париже разберемся… – угрожающе произнес Иван.

Вадим поправил прическу и вернулся на свое место. Остальные тоже расселись по своим креслам и, как по команде, прикрыли глаза.

К Бранко Синицыну, тяжело переживавшему свой позор, подошла стюардесса Катюша, возвратила ему письмо.

– Мы вас не видели, вы нас не взрывали. Договорились?

Париж встретил их солнечной погодой, музыкой, веселыми лицами людей разных национальностей. Один за другим пассажиры проходили таможенный досмотр.