Джейс посмотрел на Марка сквозь золотые ресницы, так похожие на ресницы Кита. Его взгляд был цепким и неподвижным.

– Не дадут нам пощады? – повторил он. – Ты – один из нас.

– Это смотря у кого спрашивать, – сказал Марк. – Есть у вас ручка и бумага? Начну с имен…

Дядюшка Артур уже давно не покидал мансарды, где спал, ел и трудился. Когда они с Дианой вскарабкались по узкой лестнице, Джулиан поморщился – в воздухе, еще более спертом, чем обычно, крепко пахло объедками и потом. Кругом лежали густые тени. Артур, сгорбившийся над столом, и сам казался тенью. Колдовской огонь горел наверху, в блюдце на подоконнике. На приход Джулиана и Дианы Артур не отреагировал.

– Артур, – сказала Диана, – нам нужно с вами поговорить.

Тот медленно повернулся в кресле. Джулиан почувствовал, как дядюшка оглядывает сперва Диану, а затем его самого.

– Мисс Рейберн, – наконец сказал он. – Чем могу вам помочь?

Диана и раньше сопровождала Джулиана в походах в мансарду, но нечасто. Теперь, когда истинное положение дел стало известно Марку и Кристине, Джулиан смог признаться Диане в том, что они оба всегда знали, но о чем никогда не говорили.

Годами, с тех самых пор, как ему исполнилось двенадцать лет, Джулиан в одиночку нес бремя знания о том, что дядя Артур сошел с ума. Его рассудок повредился, когда он был в плену при Благом Дворе. Благодаря лекарству, которое поставлял Малкольм Фейд, у Артура наступали периоды просветления, но долго они никогда не длились.

Знай Конклав правду, они бы тут же лишил Артура должности главы Института. И, скорее всего, он кончил бы свои дни запертым в Базильясе, без права выходить наружу и принимать посетителей. В его отсутствие, без взрослого Блэкторна во главе Института, детей бы разделили, отослали в Академию в Идрисе, рассеяли бы по свету. Джулиан был твердо намерен этого не допустить, и целых пять лет хранил тайну, пять лет прятал Артура от всего мира и весь мир – от Артура.

Порой он задавался вопросом, правильно ли он поступает по отношению к дядюшке. Но какое это имело значение? Так или иначе, он должен был защитить братьев и сестер. Если бы понадобилось, он пожертвовал бы ради них Артуром, даже если бы муки совести потом не давали бы ему спокойно спать, если бы он вскакивал среди ночи, задыхаясь от ужаса… Что ж, Джулиан готов был с этим жить.

Он вспомнил, как внимательно смотрел на него Кьеран этим своим взглядом фэйри: «Твое сердце не знает пощады».

Может, это и правда так. Сейчас сердце Джулиана лежало у него в груди как мертвое: распухший неподвижный комок. Все как будто происходило на расстоянии от него самого. Джулиан даже чувствовал себя так, словно двигался медленнее, чем всё вокруг, как будто оказался под водой.

И все же рядом с Дианой ему было немного легче. Артур нередко принимал Джулиана за его покойного отца или деда, но Дианы в прошлом Артура не было, поэтому ему приходилось ее узнавать.

– Лекарство, которое делал для вас Малкольм… – сказала Диана. – Он когда-нибудь с вами о нем говорил? Из чего оно состояло?

Артур покачал головой.

– Мальчик не знает?

Джулиан понял, что речь идет о нем.

– Нет, – сказал он. – Малкольм никогда о нем не рассказывал.

Артур нахмурился.

– Есть какие-нибудь остатки, которые можно было бы изучить?

– Две недели назад я использовал все, до последней капли. – Джулиан угостил дядюшку мощным коктейлем из Малкольмова снадобья, когда Джейс, Клэри и Инквизитор посещали Институт в прошлый раз. Артур должен был твердо стоять на ногах и мыслить настолько ясно, насколько это только было возможно. Джулиан не мог допустить, что бы хоть что-то пошло не так.

Он был вполне уверен, что Джейс и Клэри, если бы знали о состоянии Артура, помогли бы его прикрыть. Но несправедливо было просить их взвалить на себя это бремя, и к тому же – Инквизитору, Роберту Лайтвуду, он не доверял. Он не доверял ему с тех самых пор, когда Роберт пять лет назад вынудил его пройти жестокое испытание Мечом Смерти, потому что не поверил, что Джулиан не станет лгать.

– Артур, у вас его совсем не осталось? – спросила Диана. – Может быть, вы что-то спрятали?

Артур снова помотал головой. В тусклом свете колдовского огня он казался старым – намного старше, чем был, с проседью в волосах и глазами выцветшими, как океан ранним утром. Тело в давно не стиранной серой одежде было настолько худым, что сквозь ткань проступали ключицы.

– Я не знал, что Малкольм окажется тем, кем он оказался, – ответил он. Убийцей, душегубом, предателем. – К тому же, я полагался на мальчика. – Он откашлялся. – На Джулиана.

– Я тоже не знал про Малкольма, – сказал Джулиан. – Дело в том, что у нас будут гости. Центурионы.

– Кентархи, – пробормотал Артур, выдвинув один из ящиков стола, словно собирался что-то в нем искать. – Так они назывались в византийской армии. Но Центурион всегда был столпом войска. Он командовал сотней воинов. Центурион мог подвергнуть римского гражданина даже такому наказанию, от которого тот обычно был защищен законом. Центурионы выше закона.

Джулиан не знал, сколько на самом деле общего между римскими центурионами и Центурионами Схоломанта. Но мысль Артура и так была понятна.

– Понятно. Значит, нам придется быть особенно осторожными. Я имею в виду то, как тебе держаться и действовать в их присутствии.

Артур сжал пальцами виски.

– Я так устал, – пробормотал он. – Разве нельзя… Попросить у Малкольма еще снадобья…

– Малкольм мертв, – сказал Джулиан. Дядюшке уже сообщили, но, кажется, он не вполне это усвоил. И именно таких ошибок ему ни в коем случае нельзя допускать при чужаках.

– Существуют ведь лекарства простецов, – после секундного колебания произнесла Диана.

– А как же Конклав? – возразил Джулиан. – Наказание за обращение к медицине простецов – это…

– Знаю я, что это, – неожиданно резко сказала Диана. – Но мы в отчаянном положении.

– Но мы даже не поймем, какие таблетки нужны и сколько. Мы же не знаем, как простецы лечат такие недуги.

– Я не болен. – Артур с грохотом захлопнул ящик. – Фэйри повредили мой разум. Я почувствовал, как мой рассудок разбился. Ни одному простецу этого не понять и не вылечить.

Диана встревоженно переглянулась с Джулианом.

– Что ж, можно действовать другими путями. Мы оставим вас в покое, Артур, и все обсудим. Мы понимаем, как важна ваша работа.

– Да, – пробормотал Артур. – Моя работа… – И он вновь склонился над бумагами, тут же позабыв о Диане и Джулиане. Выходя следом за Дианой из мансарды, Джулиан не мог не задуматься: что же за утешение находит его дядя в древних рассказах о богах и героях, о прежних временах, когда спастись от безумия можно было, заткнув уши и отказавшись внимать музыке сирен.