— Я искал себе достойную жену!

— Нашёл. Оттого что она ещё и умная, она что, менее достойна, что ли? Ладно, что уж с тобой. Тебя уже тоже… не переделать. Уважаемый. Хотя я рада, что в тебе остались ещё любопытство и тяга к новому. Может, когда-нибудь и дойдёшь своей головой, что отношения строят живые люди, а не писавшие правила покойники.

— Традиции даны нам предками! И сами Сёстры велят их чтить!

— Чтить. И головой думать, раз она тебе тоже дана. В дополнение. Но да видно, не мне доносить до тебя эту истину. Слушай, подай пледик, прикорну чуток у огня.

— Ступай на женскую половину!

— Да ладно тебе. Дай хоть отдохнуть от этой вечной болтовни. Я уже не так бодра, чтобы весь день спокойно слушать трескотню кухарок и прачек. А туда сейчас только нос сунь — проходу не дадут. Голова горит огнём от их фантазий и сплетен. А у тебя тихо… — сказала Кесса, уже пригревшись у очага и подрёмывая.

Дэкин поднялся и укрыл старушку лоскутным пледом.

Проснулась Ира рано: привычка, полученная на Болоте, трудно поддавалась истреблению. В комнате было темно, зимнее солнце ещё не взошло. Она зажгла лучину, уже освоившись с этим нехитрым делом. Первый уголёк шипя упал в корытце с водой. Потянулась, достала из шкатулки расчёску и принялась плести косу. Первое утро в чужом доме среди чужих лиц и незнакомых традиций было полно неги после крепкого сна на мягкой постели под тёплым одеялом. Каким будет этот новый день? Она буквально медитировала под медленные движения собственных рук, настраиваясь и готовясь к уже привычному занятию: слышать, видеть и делать выводы.

Жительницы незнакомого дома ей понравились. Хотя она пока не понимала, к кому попала и какое место занимают здесь её благодетельницы Цыран и Кесса. О своём месте пока думать тем более рано. Она сделала что смогла, со своей стороны. Если кратко, то примерно так: «Мы — иномирцы, пришли с миром!»

Если Цыран всерьёз воспримет её предложение наняться к ней на работу, то за завтрашний день можно будет не волноваться и приступить к главному — изучению языка. Вокруг достаточно любопытных лиц, которых можно будет уговорить поболтать. Да и изучить обстановку вокруг тоже не помешает.

Дверь открылась, и в проёме замерла тучная женщина в необъятном платье и с небольшой головой, делавшими её похожей на оживший новогодний шарик. В руках — ворох стираной одежды. Ира подскочила и помогла ей перехватить тяжёлый плащ, не забывая благодарить. Вдвоём они повесили его на дверцу шкафа, а остальное сложили на кровати. От одежды пахло свежестью, мылом и травами. Женщина намеренно медленно уходила из комнаты, буквально пожирая её глазами. Ира улыбнулась про себя. Нет, в этом доме недостатка в собеседниках у неё не будет. Она начала одеваться, отложив в сторону только нижнее бельё дроу, так как выданное жительницами дома было практичнее и как-то… женственнее.

Приведя себя в порядок и почувствовав увереннее, она решила перебрать свои вещи и сложить в сумки. У неё было не так много имущества, но она берегла и его, и связанные с ним воспоминания. Именно тогда Ира обнаружила пропажу бумаг и карты. Сердце покрылось холодной коркой. Кто? У кого в руках оказались эти документы? Цыран или Кесса? Так женщины людей же не читают… Кто ещё мог покопаться в её вещах? Самое страшное, она не знала, что именно было в этих бумагах, и предсказать реакцию того, кому они попали в руки, тоже невозможно. Успокоиться. Если до сих пор проблем не случилось, значит, не всё так плохо. Но всё же… Жаль карту. Конечно, гостеприимность местных хозяев изумительна, но кто знает, когда предстоит снова тронуться в путь. А это был её единственный ориентир на местности. Даже такой безграмотной в картографии, как она, этот листок мог бы пригодиться… Ещё в багаже не хватало «валюты». Подосадовав на это обстоятельство, Ира успокоила себя тем, что в очередной раз не знает, сколько провалялась в отключке. Может, её добыча сгнила и её просто выбросили.

Всё остальное было в целости, и она, перебрав багаж, встала с колен и поглядела на кинжал. Надевать или нет? У неё было намерение сразу показать местным жителям, что она человек с другой традицией, а не повторять барачный опыт, пытаясь втиснуться в чужой монастырь. Потому коса, камзол. Но кинжал… кто она, чтобы носить его постоянно? Лэтте-ри подарил ей его для защиты. А показывать хозяевам, что она чего-то опасается под их крышей, — невежливо. Так что пускай остаётся здесь, ограничимся поясом.

Из-за двери слышались голоса, кто-то ходил туда-сюда, но Ира решила не совать нос наружу, не желая нарушать ритмы чужого дома. Когда будет надо, её позовут.

Ей не пришлось долго ждать. Вошла Цыран в сопровождении трёх женщин. Сегодня она была одета в не менее красивое, но гораздо более простое и менее объёмное одеяние всё того же синего цвета. Сначала Цыран отвела её умыться, а после они двинулись по коридорам дома, который оказался несколько больше, чем Ира себе представляла. Вокруг было множество дверей, но их целью был проём с висячей ширмой из крупных деревянных шариков. Цыран приподняла занавеску, и они пошли дальше, спускаясь на первый этаж, пока не дошли ещё до одной комнаты, откуда слышался сильный и чёткий голос. Мужской. Женщины замерли у входа, и Ира вся подобралась, ожидая неприятностей. В памяти крепко засели отношения в бараке, где слово мужчины было законом. Когда голос стих, одна из служанок нырнула в комнату. Снова этот же голос и её почтительный ответ. Цыран потянула Иру за руку, провела внутрь. Это был большой зал, где за длинным столом сидело множество народу. А за отдельным, более низким — дети. Все до единой женщины с закрытыми лицами, сразу стало как-то неуютно.

Во главе стола сидел пожилой мужчина, поднявшийся при их появлении. Он производил приятное первое впечатление, даже чем-то напомнил Ире покойного Трудягу. Такое же овеянное всеми ветрами лицо, мозолистые руки и достоинство человека, не привыкшего нежиться в постели. Он был хорошо одет, опрятен и смотрел на залу взглядом хозяина. «Он и есть Хозяин», — подумала Ира, медленно поклонившись. Человек слегка улыбнулся, и Цыран подвела её поближе. Мужчина взял Цыран за руки, поцеловал их и усадил женщину рядом с собой на пустующее место. Только сейчас Ира обратила внимание, что возле её благодетельницы сидит завёрнутая в знакомое покрывало старушка. По цепкому взгляду она признала