— Твоя собака — у Сары, — сказал он, отступив в сторону и тем самым преградив ей дорогу назад. Ей не осталось другого выхода, кроме как войти в дом, в который она поклялась никогда не входить.

Широко распахнув дверь, Эбби со стуком закрыла ее за собой. Эта дверь всегда стучала… И сейчас — тоже… Из глубины дома раздался истерический лай.

Эбби напряглась.

Когда она была девочкой и приходила к Раффу в дом, его собаки радостно бросались ей навстречу. И ей так нравилось это! Они сбивали ее с ног, облизывали всю, виляли хвостом, а она вскрикивала и хохотала, пока Рафф не отзывал собак.

Но сейчас у Раффа не было много собак. Встречать ее вышел старый черный Лабрадор, почти посеревший от седины, маленький забавный мопс и Клеппи, прибежавший из задней комнаты. Он вилял хвостом. Приветствовал ее?

Присев, она обняла Клеппи. Он лизнул ее в лицо. То же сделал старый Лабрадор.

— Эбби! — Сара выбежала из кухни, на лице ее сияла улыбка. Она радостно обняла подругу. — Я приготовила для тебя медовые коржики.

— Я… спасибо. — Может, ей надо было подняться с пола? Адвокат, обнимающий собак…

Мопс облизывал ее подбородок.

— Ведь его зовут Борис? — неуверенно спросила она, обняв мопса вместе с Клеппи.

— Да, Борис, — раздался мужской голос. Повернувшись, Эбби увидела Раффа, стоявшего возле двери. — Сколько ему было лет, когда ты в последний раз приезжала к нам?

— Я… три года?

— Теперь ему четырнадцать. Он такой же старый, как и Лабрадор. Ты пропустила всю его жизнь, Эбби.

— Я еще много чего пропустила, — прошептала она. — Но разве я могла вернуться сюда? — Горестно покачав головой, она стала подниматься на ноги.

— Побудь с нами немного, — сказала Сара, схватив Эбби за руку и помогая ей встать. Движения у Сары все еще были неловкими, и они могли остаться такими навсегда. — Я сказала собакам, что все они получат по медовому коржику, — объяснила она Эбби. — Но им нужно подождать, пока коржики остынут. И ты не можешь взять Клеппи домой, пока он не попробует коржик.

— Я могу взять коржик с собой.

— Эбби! — сказала Сара с таким укором, что Эбби поняла: ей придется остаться.

Как долго будут остывать медовые коржики?

— Я только что поставила их в печь! — радостно сообщила Сара. — Я много испекла перед твоим приходом, но Рафф забыл сказать мне о том, что их пора вынимать. И они сгорели. Даже собаки не стали их есть. Рафф вообще никогда ничего не забывает, — сказала она, направляясь обратно на кухню. — Но сегодня он такой странный. Может быть, оттого, что ты к нам приехала?

— Я так и думала, — сказала Эбби. — Наверное, потому, что я адвокат. Некоторые полицейские не любят адвокатов, потому что они задают слишком много вопросов. Сара, дорогая, я спешу…

— Я знаю, — сказала Сара и усадила подругу в кресло. — Сиди! Рафф приготовит сейчас прекрасный чай, и мы поболтаем, пока пекутся медовые коржики.

…Год, прошедший после той катастрофы, был ужасным. Даже ослепленная горем после гибели Бена, Эбби не могла не видеть трагедии Сары.

Девушка лежала в коме три недели, и все оплакивали ее, словно мертвую. Даже поползли слухи о том, что Рафф и Бабушка собираются попросить врачей отключить аппараты искусственного поддержания жизни.

Через три недели Сара очнулась, но это была другая Сара. Ей пришлось заново учиться всему. Воспоминания о детстве были отрывочными. А о недавних событиях она вообще ничего не помнила. Она стала заново учиться ходить, говорить. Даже сейчас ее речь была замедленной, так же как и движения. Бабушка и Рафф привезли Сару домой и стали ухаживать за ней — делали массаж, занимались упражнениями, уговаривали, умоляли, заставляли ее…

Когда Бабушка умерла, Рафф один стал ухаживать за сестрой. Почти год он не мог работать. Они еле-еле перебивались, Потому что Рафф уперся: «Сара не поедет в дом инвалидов!» Если бы на месте Раффа был кто-то другой, люди помогли бы ему. Но Раффа считали виновником той ужасной аварии. И ему пришлось справляться в одиночку…

Постепенно, год за годом, Рафф снова обрел силы. Он был прекрасным полицейским. И заботился о Саре с такой любовью, что даже самые злобные ненавистники замолчали. Эбби даже думала, что настало время смириться с этим. И простить его. Но снова и снова в ее сознании звучали слова: «Этот человек убил Бена».

На кухне вкусно пахло печеными коржиками.

Эбби знала, что Рафф смотрит на нее. Она почувствовала, что пальцы ее вцепились в колени. Но это не помогло. Это место навевало на нее слишком мучительные воспоминания…

Она встречалась с Филипом еще до гибели Бена, хотя совсем недолго. В то время ребята уже уехали: Рафф — в полицейскую академию, Бен — в университет. Филип тоже уехал в свой университет, но он простудился и вернулся домой на некоторое время — болеть. Эбби нужен был кавалер для выпускного бала, и она злилась на то, что Рафф все время отсутствовал. А когда они с Беном приезжали домой, то день и ночь возились со старым автомобилем.

У Филипа же было много чудесных машин. И у него были деньги, даже тогда. Но он не был Раффом…

После выпускного бала, где Филип был ее кавалером, Эбби решила на некоторое время расстаться с ним. Но Филип не сильно горевал. Он сразу же стал встречаться с Сарой. Если бы не тот несчастный случай, возможно, Сара и Филип…

«Даже не думай об этом!» — велела себе Эбби.

Филип очень сильно изменился. После аварии он стал таким заботливым. Когда Эбби в нем нуждалась, он тут же являлся. Он убедил ее получить профессию юриста. «Ты справишься с этим, — убеждал ее Филип. — Ты умная, организованная, дотошная. Изучай юриспруденцию, и мы с тобой создадим самое лучшее адвокатское бюро в Бэнкси-Бей. Таким образом мы позаботимся о наших родителях, Эбби. Твои родители так тоскуют о Бене. И мы будем находиться рядом с ними».

И у них все получилось. Теперь ей нужно было только одно: чтобы Рафф не смотрел на нее таким осуждающим взглядом.

Как ему вынести ее присутствие?

Одна ночь, одна автомобильная катастрофа. И это встало между ним и Эбби навсегда…

— Расскажи нам о своем свадебном платье, — попросил Рафф, и Эбби бросила на него взгляд, в котором сквозили подозрение и злость.

— Зачем тебе об этом знать?

— Сара хочет услышать.

— Я приглашена на свадьбу, — сказала Сара и указала на пригласительную открытку, прикрепленную к холодильнику. — И ты тоже пойдешь, Рафф. Ты получил приглашение? Куда ты его дел? Рафф ведь тоже пойдет, да, Эбби?

— У меня в этот день дежурство, — отрезал он, прежде чем Эбби успела найти подходящий ответ. — Мы ведь говорили с тобой об этом, помнишь? Миссис Хендерсон говорила тебе.

— Было бы гораздо веселее, если бы тоже пошел на свадьбу.