кавалькаду русских. Самое главное – в центре колонны двигалась на мягких рессорах карета, которую охраняла сотня казаков, егеря на телегах, с ружьями наготове. Замыкали движущуюся колонну отряд сербских гусар да пара артиллерийских орудий, что было неожиданно и крайне неприятно. Турки не раз на своей шкуре чувствовали силу и способности русских артиллеристов.

Указали на карте точное место расположения и направление движения кавалькады. Чорбаджи серьёзно задумался. Ситуация складывалась непростая. До зоны постоянного патрулирования русскими войсками оставалось, на английский манер учёта длин, не более тридцати сухопутных миль. Следовательно, времени на всё было в обрез. Приступать к пленению или уничтожению Кутузова нужно немедленно.

Через мгновение, подумав и взвесив ещё раз сложившуюся ситуацию, он решился. Подозвал старшин. Представил им план операции по захвату кареты. Распределил обязанности.

Согласно его плану две сотни сипагов отправятся к густо заросшему овражистому перелеску и устроят там засаду.

Остальные залягут вдоль дороги и будут ждать приближения колонны гяуров. Используя момент неожиданности, дадут залп из ружей и кинутся с оголёнными саблями на русскую кавалькаду, попытаются пробиться к карете. Русские, скорей всего, в бой не вступят, погонят карету к перелеску, туда, где их встретят засевшие в засаде основные силы.

Самое главное – используя эффект неожиданности, не дать гяурам возможности развернуться и воспользоваться пушками. В случае сопротивления приложить все силы и захватить карету. Прикрываясь ею от русских ядер (не станут же гяуры стрелять по карете Кутуз-паши), уйти в сторону перелеска под прикрытие засады.

– Мехмет! – позвал своего помощника командир. – Займи со своими людьми скрытную позицию по ту сторону предполагаемого продвижения русской колонны. По моему сигналу нападёте. В живых никого не оставлять, в плен не брать, нужен только тот, кто в карете.

Не дожидаясь ответа, махнул рукой, давая понять о начале действий. Мехмет послушно развернул коня и ходко поскакал в указанном направлении, увлекая за собой свою сотню.

Через некоторое время в степи всё затихло. Только тихий ветерок гулял, качая прошлогоднюю сухую траву и молодые зелёные листики, которые только-только выбились из набухших почек редких кустарников. Ничто не выдавало присутствия немалого количества залёгших и замаскировавшихся людей, даже уложенные седоками набок вымуштрованные кони не нарушали тишины. Только пряли чуткими ушами, ловя звуки сусликов и повизгивание спаривавшихся зайцев. Высоко в небе заливались песнями жаворонки, привлекая подруг. Запах весенней степи пьянил всё живое, приглашая к продолжению и зарождению новой жизни.

Вдруг всё замерло.

Неожиданно с шумом испуганно выпорхнула из гнезда перепёлка. Через мгновение послышался глухой шум топота коней. Это двигался казачий дозор. Приблизившись к зоне замаскированной засады турецких лазутчиков, они ничего подозрительного не заметили или делали вид, что не заметили. Но примятая степная поросль выдавала, что недавно здесь кто-то был. Один из казаков остановил коня, спешился. Потрогав крепления седла, не ослабли ли, ласково похлопал по каштановому крупу, слегка поддал коленом снизу по животу, конь послушно подобрал брюхо. Подтянув подпругу, он вскочил в седло, пришпоривая животину, стал догонять дозор.

Через некоторое время в степи опять зашевелились беспокойные зайцы, стали посвистывать суслики, озабоченно заворковали перепёлки. Как будто никого чужого и не было. Только в примятой траве валялась будто случайно оброненная льняная тряпица, с вышитыми женской рукой вензелями.

Глава 7

Кавалькада неспешно продолжала своё продвижение. Впереди, как положено, шёл авангард отряда.

Один из верховых подал рукой знак внимания. Все моментально насторожились. Не вызывая внешне какого-либо беспокойства, стали готовиться к бою. Офицеры поправили пистолеты, остальные тоже принялись готовиться к бою. Досыпали в стволы ружей пули, вставляли капсюли. Движения не прекращали. Казаки взяли наперевес пики, зорко вглядывались в степные окрестности. Егеря держали свои фузеи, готовые в любой момент пальнуть по кустам.

Вдруг левее над кустами появились турецкие стрелки. Раздался залп из ружей. Тут же упали ниц в траву, следом появились другие. Раздался повторный ружейный залп.

Несколько верховых из конницы русских пали, сражённые меткими выстрелами турецких стрелков. Жалобно заржали, заметались от боли раненые кони. Из-за пороховых дымов, словно из-под земли, со сверкающими на солнце кривыми саблями, вылетела конница турок. С устрашающими воплями, криками, громкими возгласами, взывая к Аллаху о помощи, помчались к центру колонны.

Но русские воины были уже готовы к нападению. Егеря, по команде офицера, рассыпались по степи веером. Припав на колено, дали залп из своих ружей по коннице турок. Тут же вторая шеренга дала повторный ружейный залп по засевшим в кустах стрелкам противника. Наперерез турецкой коннице понеслись казаки с зажатыми под мышками пиками.

Завязалась отчаянная сеча.

Раздались залпы турецких ружей из кустов с противоположной стороны, но и тут егеря были готовы, повели ответный огонь по хилому перелеску с засевшими там турецкими стрелками. Завидев конницу османов, вылетевшую лавиной из перелеска, им навстречу полетели на своих рысаках сербские гусары и уланы.

Бой был в разгаре.

Звенели сабли, тут и там раздавались пистолетные и ружейные выстрелы, крики раненых, жалостное ржание погибающих коней. Казаки, окружив карету командующего, стали выводить её из зоны боя, погнав к спасительному лесу. За ними устремились артиллеристы со своими орудиями. Их прикрывало с десяток конных гусар.

Турки, заметив уходящую в сторону леса карету гяуров, подчиняясь командам чорбаджи, сдерживая натиск русских, понемногу стали отступать к перелеску, увлекая за собой основные силы яростно дерущихся гяуров.

Карета, увлекаемая казаками, уверенно двигалась к лесу. Когда до спасения осталось совсем немного, раздались дружные ружейные залпы. В лесу их ждала засада. Оттуда вылетела с обнажёнными тяжёлыми килиджами[5] турецкая сотня. Возможности их встретить достойно у казачков было маловато. Но тут закричали артиллеристы. Поняв их, казаки резко разделились и разошлись дугами в стороны.

Перед конницей сипагов вдруг открылась пара грозных орудий. Это канониры, молниеносно оценив ситуацию, резко остановились, развернули орудия и, быстро зарядив шрапнелью, дали сигнал казакам. Как только те, не останавливаясь, рассыпались в разные стороны, дали оглушительный залп. Турки, напоровшись на смертельную шрапнель, с воем и криками посыпались на степную землю. Казаки быстро сориентировались и, пока канониры заряжали орудия, не останавливая коней, сходу налетели на сипагов. Успев порубить с десяток вражеских всадников, опять рассыпались по степи. Грохнули пушки, свалив десятка два всадников. Округа покрылась чёрным дымом. Используя дымовую завесу, казаки снова ударили с набега пиками, затем, выхватив шашки, лихо завертели ими, налетая на сипагов в доспехах.

Те были не так просты. Разлетелись по сторонам, обогнули казаков и с ходу обрушили кованые булавы на чубатые головы сынов Дона. И хоть сильно поредела турецкая конница от