Итог у этой главы один – Китай является родиной судебной медицины и добавить к этому нечего.

1209 год…

Если вас удивило то, что из Раннего Средневековья, о котором шла речь во второй главе, мы перескочили сразу в 1209 год, то на самом деле удивляться тут нечему. При самом большом желании рассказывать о развитии судебной медицины в средневековой Европе до 1209 года нечего, поскольку тогдашние следователи и судьи в экспертизах особо не нуждались. Время было такое и право было под стать времени. Признание обвиняемого считалось бесспорным доказательством вины, не требующим никаких дополнительных подтверждений, а главным (и практически единственным) способом получения признания являлись пытки. Вот и получилось так, что следствие помогали вести не эксперты, а палачи.

Но в 1209-м папа римский Иннокентий Третий издал буллу (указ) о том, что в сомнительных случаях к определению причины смерти следует привлекать опытных врачей. В то время папы не только возглавляли католическую церковь, но были еще и правителями государства под названием Папская область, которое находилось в центральной части Апеннинского полуострова. Эта папская булла положила начало европейской судебной медицине – отныне медицинские заключения были закреплены в государственном праве. А в 1302 году в Болонье было произведено первое судебно-медицинское вскрытие тела в средневековой Европе. Не надо удивляться тому, что от выхода папского указа до первого вскрытия прошло целых 93 года. Вскрытие тела в то время было экстраординарным событием. К нему прибегали лишь в случае крайней необходимости. Для сведения – изучение анатомии на человеческих трупах было разрешено императорским указом в отдельных учебных заведениях Священной Римской империи лишь в первой половине ХIII века, причем количество трупов, которые разрешалось вскрыть за год, строго ограничивалось.

Первое судебно-медицинское вскрытие провел профессор Болонского университета Бартоломео де Вариньяно, которому помогали два хирурга. Был вскрыт труп знатного горожанина Аццолино дельи Онести, тело которого почернело вскоре после смерти, что дало повод заподозрить отравление. Также на вскрытии присутствовало еще двое врачей, коллеги де Вариньяно. Надо пояснить, что в средневековой Европе хирурги считались не врачами, а ремесленниками, наравне с цирюльниками, которые помимо стрижки и бритья производили некоторые хирургические манипуляции – вскрывали абсцессы, пускали кровь и т. п. «Презренную» хирургию не изучали в университетах, обычно хирургические знания передавались от мастера подмастерьям.

Пятью годами позже Бартоломео де Вариньяно вскрыл тело женщины по имени Гизета и установил, что она умерла от внутреннего кровотечения.

Итак, 1209 год можно считать годом рождения европейской судебной медицины. Но вплоть до XVI века судебно-медицинские экспертизы в Европе были редкостью. К ним прибегали в исключительных случаях, преимущественно для установления характера смерти, то есть для установления факта преступления. Для доказательства вины экспертов не привлекали, пытки были более удобным средством. Соответственно в средневековых документах практически не встречаются сведения судебно-медицинского характера. Исключения редки, их можно буквально пересчитать по пальцам. Так, например, некий Одо из Мена[13] на рубеже XI–XII веков написал фармакологический трактат «О силах трав» («De viribus herbarum»), в котором указывались признаки отравления некоторыми ядами, например цикутой.

«У смертоносной цикуты природная холода сила,

И потому, если выпьешь, убьет, как холодные яды.

Пятнами кожа покрыта у тех, кто погиб от цикуты;

Смерть от нее подтвердить мы по признакам этим сумеем»[14].

Не удивляйтесь форме, в которой излагаются сведения. Многие научные трактаты Средневековья написаны в стихах в подражание античным авторам.

Судебная медицина – один из инструментов юриспруденции. Для того чтобы судебная медицина развивалась, она должна активно использоваться, а для активного использования нужен соответствующий правовой уровень и установка на доказательство вины обвиняемого, а не на выбивание у него признания.

Впрочем, пытки широко использовались и в Китае с его рано возникшей судебно-медицинской системой. Согласно китайским традициям, обвиняемый не мог быть осужден, не мог быть подвергнут наказанию, если он не признавал своей вины. Какими бесспорными ни были бы доказательства, выносить приговор судья мог только после того, как обвиняемый говорил: «Да, я виновен, я сделал это». Если обвиняемый не желал признавать свою вину перед лицом очевидных доказательств или не вызывающих сомнения свидетельских показаний, то его подвергали пыткам и пытали до тех пор, пока он не признавался.

Оцените разницу – в Китае пытки служили для того, чтобы поставить точку в судебном процессе, а в Европе пытки заменяли поиск доказательств и их исследование.

К более простому способу решения поставленных задач, то есть к выбиванию признания под пытками вместо доказательства вины, средневековых следователей и судей подталкивала также запутанность законов. Путаница была настолько велика, что даже по мелким вопросам приходилось обращаться в высшие законодательные инстанции. Эти инстанции давали разъяснения и указывали на законы, которые следовало применять в данном конкретном случае. Европа остро нуждалась в простом и ясном законодательстве.

Такое законодательство появилось в 1533 году в Священной Римской империи германской нации (да, именно таково было полное название этого государства), которой в то время правил император Карл Пятый из династии Габсбургов. В его честь общеимперское уголовно-судебное уложение получило название «Constitutio Criminalis Carolina» – «Уголовный кодекс Карла».

В наше время принятие очередной редакции уголовного или какого-то иного кодекса является событием обыденным, рутинным и не интересует никого, кроме юристов, которым с этими кодексами приходится работать. Но в первой половине XVI века все было иначе. Кодекс Карла, который принято именовать «Каролиной», стал событием исторического масштаба. В Европе впервые после Древнего Рима появились общие правовые нормы, обязательные для всего государства, да еще и для такого крупного государства, как Священная Римская империя.

Помимо законов, в Кодекс Карла вошли положения о судопроизводстве, которые частично выделены в особый раздел, а частично приводятся «вразброс» в других разделах. В целом структура этого документа выглядела так:

• вступление, написанное от имени Карла Пятого;

• общие положения судопроизводства;

• перечень доказательств, относящихся к отдельным видам преступлений (в каждой статье указаны характерные доказательства преступлений, достаточные для допроса под пытками);