— Я вижу, вам не дает покоя один вопрос. У вас просто на лице написано, как вам хочется его задать.

— Почему вы убежали?

— Вот именно,— сказал Коллинз.

— Ну и почему же?

— Я выбрал себе сновидение, соответствующее моим склонностям. Нечто вроде профессионального затворничества — такой, знаете, идеализированный монастырь, где можно было бы предаться любимым занятиям и пообщаться с родственными душами. Я хотел покоя: прогулки вдоль тихой речки, живописные закаты, простая еда, время для чтения и раздумий...

Блейн одобрительно кивнул:

— Прекрасный выбор, Коллинз. Жаль, маловато у нас таких заказов.

— Мне тоже казалось, что я сделал правильный выбор. Во всяком случае, мне хотелось чего-то в этом духе.

— Надеюсь, вам не пришлось раскаяться?

— Я не знаю.

— Не знаете?

— Я не видел этого сновидения.

— То есть как не видели?

— Я видел совсем другое.

— Какая-то накладка? Кто-то перепутал заказы?

— Ничего подобного. Никакой накладки не было, я уверен.

— Когда вы заказываете определенное сновидение...— начал Блейн, но Коллинз перебил его:

— Говорю вам, никакой ошибки не было! Сновидение подменили.

— Откуда вы знаете?

— Да оттуда, что такое сновидение не мог заказать ни один из ваших клиентов. Это исключено. Сновидение было изготовлено вполне сознательно, с какой-то целью, о которой мне остается только догадываться. Я попал в другой мир.

— На другую планету?

— Не планету. Я был на Земле, но в какой-то чужой цивилизации. И прожил в ней все пятьсот лет, каждую минуточку. Я-то считал, что сновидение будет укорочено — что тысячелетний сон сожмут до размеров нормальной человеческой жизни. Но я пробыл там все пятьсот, от звонка до звонка. И могу утверждать совершенно определенно: никто ничего не перепутал. Сновидение навязали мне сознательно и целенаправленно.

— Давайте не будем спешить с выводами,— запротестовал Блейн,— Поговорим без эмоций. В том мире была другая цивилизация?

— В том мире не существовало такого понятия, как выгода. Вообще не существовало, даже теоретически. В принципе цивилизация походила на нашу, только была лишена тех движущих сил, которые в нашем мире проистекают из понятия о выгоде. Мне, разумеется, это казалось фантастикой, но для коренных жителей — если их можно так назвать — такое положение вещей было совершенно естественным,— Коллинз наклонился к Блейну,— Думаю, вы согласитесь, что ни один человек не захотел бы жить в подобном мире. Никто не мог заказать себе это сновидение.

— Может, какой-нибудь экономист...

— Экономисты не такие идиоты. А кроме того, само развитие событий в сновидении было до жути последовательным. В него была заложена заранее продуманная схема.

— Наша машина.

— Вашей машине известно заранее не больше, чем вам. По крайней мере не больше, чем вашим лучшим экономистам. К тому же ваша машина алогична, и в этом ее прелесть. Логика ей ни к чему, логика только испортила бы сновидение. Сновидениям логика противопоказана.

— А ваше было логичным?

— И даже очень. Вы можете просчитать в уме все варианты, но все равно не в состоянии с уверенностью сказать, что произойдет в следующий момент, пока он не наступит. Вот что такое для вас логика.— Коллинз встал, прошелся по дворику и остановился прямо перед Блейном.— Поэтому я и сбежал. У вас в Сновидениях кто-то играет в грязные игры. Я не могу доверять вашей банде.

— Я об этом ничего не знаю,— сказал Блейн,— Просто не знаю.

— Могу просветить, если хотите. Впрочем, стоит ли вмешивать вас во все это? Вы приютили меня, накормили, одели, выслушали мой рассказ. Не знаю, как далеко мне удастся уйти, но...

— Нет,— сказал Блейн,— Вы останетесь здесь. Я должен узнать, в чем дело, и вы мне можете еще понадобиться. Главное — не высовывайтесь. А роботов не бойтесь, они не проболтаются. На них можно положиться.

— Если меня выследят, я постараюсь не даться им в руки в вашем доме. А если поймают, буду нем как рыба.

Норман Блейн медленно встал и протянул руку. Коллинз ответил быстрым и решительным рукопожатием.

— Значит, договорились.

— Договорились,— эхом повторил Блейн.

7

Ночной Центр походил на замок с привидениями. Пустые коридоры звенели тишиной. Блейн знал, что где-то в здании должны работать люди — служащие Адаптации, вентиляторщики, уборщики,— но никого не было видно.

Робот-сторож сделал шаг вперед из своей амбразуры.

— Кто идет?

— Блейн. Норман Блейн.

Робот замер на секунду, тихонечко жужжа, просматривая банки данных и выискивая в них фамилию Блейна.

— Удостоверение! — потребовал он.

Блейн поднял свой идентификационный диск.

— Проходите, Блейн,—разрешил робот и, стараясь быть подружелюбнее, добавил: — Что, приходится работать по ночам?

— Да нет, просто забыл кое-что,— ответил Блейн.

Он зашагал по коридору, поднялся на лифте на шестой этаж. Там его остановил еще один робот. Блейн вновь предъявил удостоверение.

— Вы ошиблись этажом, Блейн.

— У меня новая должность,— Блейн показал роботу бланк.

— Все в порядке, Блейн,— сказал робот.

Блейн приблизился к дверям Архива. Перепробовал пять ключей, шестой наконец подошел. Блейн запер за собой дверь и постоял на месте, давая глазам привыкнуть к темноте.

Он находился в кабинете. Другая дверь вела отсюда в хранилище записей. То, что он ищет, должно быть где-то здесь. Мирт наверняка уже закончила работу над сновидением Дженкинса. Большая веселая охота в парилке джунглей. Сновидение вряд ли успели сдать в архив, а может, и вовсе не собирались туда сдавать — ведь Дженкинс не сегодня-завтра придет погружаться в сон. Наверное, где-то здесь есть полка для заказов, за которыми вскоре должны прийти.

Блейн обошел вокруг стола, оглядел комнату. Стеллажи, еще несколько столов, проверочная кабинка, автомат с напитками и едой — и полка, а на ней штук шесть катушек.

Он устремился к полке, схватил первую катушку. Шестая оказалась сновидением Дженкинса. Блейн стоял, держа ее в руках и удивляясь, до какого безумия может дойти человек.

Коллинз просто ошибся или кто-то из служащих перепутал сновидения... А может, профессор вообще все выдумал? Может, у него есть на то свои причины, неизвестные Блейну? Это же бред какой-то — ну зачем кому-то могло понадобиться подменять сновидения?

Но раз уж он здесь... Раз он позволил заморочить себе голову...