В начале XX в. Карл Юнг выдвинул идею синхронистичности[4] как модели магии и суеверий, окружающих странную согласованность событий. Он видел совпадения не как непредсказуемые яркие явления, которые могли быть как-то связаны. Напротив, он рассматривал их как совокупности событий, которые существенно связаны по смыслу, но не имеют причинно-следственных связей друг с другом. Он написал книгу о синхроничных событиях, в которой утверждал, что жизнь есть сочетание не случайных событий, но направленных проявлений природного порядка психических феноменов, связанных с коллективным бессознательным. Иными словами, его синхронистичность – это сочетание времени, пространства и сознания, где имеет место нечто, отличное от случайности. В качестве примера Юнг говорит, что человек может заметить, что номера билета в театр и автобусного билета, которые он купил в один день, одинаковы. Совпадение заключается в том, что эту одинаковость заметили.

Сперва человек «случайно» обратил внимание на номер, что само по себе уже довольно необычно. Чем вызвано то, что он обратил внимание на номер? Юнг говорит о том, что может существовать некое «предвидение приближающейся серии событий»{28}.

Такие события, утверждает он, в любой мыслимой форме, происходят часто, но после первого минутного удивления о них быстро забывают. Юнг сказал бы, что в момент, когда человек замечает критическое событие, имеет место некий архетипический феномен. Необычайные связи еще теснее увязываются с пространством архетипов и вследствие этого усиливают взаимодействие между подсознанием и сознанием. Я согласен с Юнгом в том, что чудо совпадения заключается в связи между предвидением и восприятием.

Есть замечательная переписка между Юнгом и Вольфгангом Паули (по поводу юнговской теории «акаузального порядка»){29}.

Паули был физиком. А для физика у событий обычно имеются причины. Я говорю «обычно», потому что теория относительности и квантовая теория странным образом связаны, хотя, похоже, никаких оснований для этого нет. Это оттого, что частицы уровня атомов ведут себя не так, как более крупные, следующие привычным причинно-следственным законам. Поведение этих сверхмалых частиц (если мы вправе называть это «поведением») известно лишь с точки зрения статистической достоверности и прогнозирования, а не как твердая связь между причиной и следствием. В приведенном Юнгом примере, когда человек покупает билет в театр и номер билета совпадают с номером билета на автобус, который был куплен по пути в театр, мы имеем дело с очевидным сопряжением двух событий, у которого вряд ли есть познаваемая причина. На самом деле в наше время таких сопряжений полно. Просто мы их не замечаем. Время от времени мы становимся более внимательны к ним. Юнг дает пример сопряжения слова и понятия «рыба»:

Юнг утверждал, что ряд связанных с рыбами событий произвел на него достаточно сильное впечатление, в основном потому, что совершенно невероятным образом все эти происшествия имели место в один день. Это было то, что он имел в виду под смысловым совпадением, определяемым им как акаузальная связь, которая вполне естественна. Конечно, следует помнить, что во времена Юнга для многих людей во всем мире, особенно для католиков, которым не разрешено употреблять в пищу мясо теплокровных животных по пятницам (вероятно, потому, что Иисус умер в пятницу), было вполне обычным делом связывать пятницу с рыбой. Таким образом, одна каузальная связь есть. А 1 апреля, учитывая, что День дурака тогда назывался Днем рыбы, для Юнга было естественно думать о рыбе. Кроме того, Юнг признался, что уже несколько месяцев занимался архетипическим символом рыбы до событий 1 апреля. Что также способствовало тому, чтобы заметить любое упоминание о рыбах, поскольку они в самом деле являются архетипическими символами. Так что эта юнговская «рыбная» связь вполне может быть каузальной. С другой стороны, события могут соотноситься – если пользоваться терминологией Юнга – как смысловые перекрестные связи.

Юнг намеревался построить теорию разума, подобную теории пространства-времени; теорию, которой не требуется каузальная связь; теорию, в которой случай определял бы связь между двумя событиями. Как Эйнштейн сложил время с пространством, чтобы получить глубокое понятие относительности, так же и Юнг предложил дополнить каузальность, добавив непричинную связь{31}. Некоторые паттерны, утверждал он, связаны не механически, образуя «беспричинный порядок»… его паттерны являются смысловыми и повторяются и сознанием, и материей{32}.

Для Юнга это была психическая энергия, как если бы существовало некое энергетическое поле коллективного бессознательного смысловых переживаний в границах разума; не нервная электрохимическая энергия, кружащаяся по разуму, а скорее некий энергетический поток архетипов подсознания, который связывают смысловые переживания. Может ли существовать такая энергия, энергия смысла без причины, энергия синхронистичных психических событий, вызывающая некие архетипические связи?{33}